Великие женщины (fb2)

- Великие женщины [litres] 5818K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталия Ивановна Басовская

Наталия Басовская
Великие женщины

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Женщина-фараон Хатшепсут. «Первая среди благородных»

Фигура Хатшепсут, женщины-фараона, всегда привлекала внимание ученых. В последние годы она особенно интересует тех, кто занимается так называемой «гендерной историей», то есть смотрит на события прошлого с точки зрения половой принадлежности их участников. Конечно, исследователей не может не заинтересовать судьба женщины, прятавшейся под мужской маской.

Хатшепсут, жившая три с половиной тысячи лет назад, не уходит в небытие. Ей посвящена книга египтолога В.А. Большакова «Хатшепсут. Женщина-фараон», уделено внимание в известной «Истории Древнего Востока» Б.А. Тураева, в монографии французского ученого К. Жака «Египет великих фараонов», о ней статьи востоковедов Р.А. Орехова, С.В. Архиповой, Л.Л. Селивановой и многих других.

Рельеф из «Красного святилища» в Карнаке, изображающий Хатшепсут рядом с Тутмосом III

Правила Хатшепсут долго, вероятно около двадцати лет. Ее деятельность оценивается в литературе очень по-разному, порой совершенно противоположно. Для одних – и это весьма давнее представление – она узурпатор, женщина, захватившая власть, не подпускавшая к трону законного фараона – своего пасынка.

В последнее же время преобладает другая точка зрения. Утверждают, что Хатшепсут – умный правитель, миротворец, созидатель.

Исследователи называют и разные даты ее правления. Сходятся на том, что это вторая половина XV века до н. э., эпоха Нового царства. Хатшепсут принадлежала к самой знаменитой династии фараонов – восемнадцатой. Ее прадед Яхмос был выдающимся правителем: именно он объединил Египет и начал борьбу против завоевателей. Это произошло в период упадка Египта, когда в северо-восточной части дельты Нила осели гиксосы – таинственный народ, пришедший из Азии. Их столицей стал город Аварис. А центром сопротивления завоевателям стали Фивы. Яхмос I добился изгнания гиксосов. Их след затерялся в истории. А прадед Хатшепсут прославился как блестящий воин.

К той же восемнадцатой династии принадлежали Аменхотеп I, Тутмос I – отец Хатшепсут – и Тутмос II – ее муж. А продолжателем ее стал Тутмос III – величайший завоеватель. Кристиан Жак называет его Наполеоном древнеегипетской истории. За ним последовали Аменхотеп II, Аменхотеп III – отец знаменитого реформатора, еретика Эхнатона. Затем сам Аменхотеп IV, или Эхнатон, и Тутанхамон. На нем завершился расцвет Египта Нового царства. Потом был переворот Хоремхеба, затем к власти пришла девятнадцатая династия Рамессидов.

Но вернемся к началу жизни Хатшепсут. Ее отец, фараон Тутмос I, был, безусловно, замечательным человеком. Но когда современные авторы пишут, что Хатшепсут боготворила отца, к этому сложно отнестись без иронии. Откуда мы черпаем сведения о людях Древнего Египта – из надписей, высеченных ими на стенах храмов и пирамид. О каждом событии рассказывалось с помощью последовательности картинок, ставших далеким прообразом будущих мультфильмов. Восторженные надписи о своих родственниках – это традиция Древнего Египта.

О Тутмосе I говорится, что он совершил завоевательный поход на юг, в Нубию, а также на север, где дошел до Евфрата. В одной из надписей он называет себя Владыкой Вселенной.

В северном походе произошел забавный случай, о котором свидетельствуют надписи. Прежде египтяне знали одну реку – Нил. Поскольку он течет на север, «плыть по Нилу» означало для них «плыть на север». И вдруг они обнаружили, что Евфрат течет на юг! Поэтому они написали так: там есть такая река, по которой, плывя по течению, плывешь против течения. Это – то ли древнеегипетский юмор, то ли просто замечательная образность.

Статуя зодчего Сененмута с царевной Нефрура

Мать Хатшепсут – дочь фараона Аменхотепа I, по имени Яхмос. «Жена царева Великая», таков ее официальный титул. У фараонов были многочисленные второстепенные жены, или наложницы, но обязательно одна главная жена.

Царственное происхождение Хатшепсут наверняка сделало ее очень честолюбивой. К тому же ее соперник, тот, кого она постарается сместить с трона, – ее сводный брат, племянник, пасынок, был рожден не официальной женой фараона, а наложницей.

Хатшепсут, как было принято в Древнем Египте, выдали замуж рано, наверное, лет в 14–15, за ее сводного брата, сына Тутмоса I от наложницы Мутнофет.

Жениться на родной сестре считалось спокойнее и надежнее для судьбы династии. Не ведая ничего о законах генетики, древние египтяне многие сотни лет заключали близкородственные браки. Конечно же, это привело к врожденным болезням (мы помним египетские изображения фараонов и их близких со странно деформированными черепами) и очень высокой ранней смертности.

Муж Хатшепсут Тутмос II тоже умер молодым. Археологи обнаружили его мумию, которая хранит признаки болезни, напоминающей оспу.

У Тутмоса остались две дочери от Хатшепсут и сын от побочной жены – потенциальный преемник, будущий Тутмос III. Когда скончался отец, ему было около пяти лет. Так что естественно, что Хатшепсут стала при нем кем-то вроде регента.

Положение женщины в Древнем Египте существенно отличалось от того, которое знакомо нам по ситуации на арабском Востоке. Знатная дама могла играть заметную роль в общественной жизни. Супруга фараона станови лась порой, как Нефертити, соратницей своего мужа. До Хатшепсут уже были две египетские женщины-правитель ницы: Нейтикерт в Древнем царстве и Нефрусебек – в Среднем. И хотя их правления были недолгими и правили эти царицы в периоды упадка, когда не оставалось других претендентов на престол, – все-таки такой опыт уже су ществовал.

На официальных изображениях первых лет так называемого «правления» Тутмоса III Хатшепсут всегда рядом с ним. Считается, что они царствуют вместе.

А вкусив власти, Хатшепсут не смогла от нее отказать ся. И вряд ли в этом надо искать что-либо «гендерное». Столько в мировой истории подобных примеров!

К тому же на сторону Хатшепсут, а не взрослевшего Тутмоса III встали фиванские жрецы, хотя поначалу они поддержали мальчика и он был коронован. Жрецы, которые ему служили, некогда вдохновляли соплеменников на изгнание гиксосов. Поэтому они и сделались вершителями судеб. А Хатшепсут сумела сговориться именно с ними.

Во время коронации жрецы несли на носилках статую Бога Амона. Перед кем они поставят эти носилки и падут на колени – тот и есть законный правитель. И это был Тут мос.

Но постепенно Хатшепсут переманила жрецов на свою сторону. Верховный жрец Хапусенеб получил статус визиря, то есть правой руки фараона.

Правительница создала вокруг себя своего рода интеллектуальный кружок. В него вошли военачальники – соратники ее отца, мыслители (например, такие ее советники, как Тутти, Инэни и Сененмут), люди искусства. Очевидно, Хатшепсут умела убедить приближенных, что при новой власти им будет хорошо. Например, ее фаворит, архитектор Сененмут, имел двадцать должностей и титулов.

И вот традиционный церемониал стал меняться. Теперь жрецы ставили носилки и опускались на колени не перед Тутмосом, а перед Хатшепсут. С седьмого года своего правления она официально становится фараоном.

Голова Сененмута. Набросок

Это не был переворот. Дело в том, что в Древнем Египте не существовало никаких письменных документов, определявших правила престолонаследия. Традиция, восходившая к Древнему царству, состояла в том, что фараоны стремились передать престол прямым наследникам, обычно по мужской линии, как и в большинстве древних цивилизаций. Но поскольку положение женщины в Египте не было угнетенным, допускалось и наследование по женской линии.

Правда, Хатшепсут не просто узурпировала власть – она все очень хорошо продумала. У нее было много титулов: «Дочь царя», «Сестра царя», «Великая царская супруга». Но больше всего она любила титул «Супруга Бога». Вполне официальный высший жреческий женский титул. Она сделала ставку на то, чтобы, будучи жрицей, сделаться самой преданной и последовательной служительницей Амона-Ра.

Буквальный перевод имени Амон – потаенный. Это действительно загадочный Бог. В начале Нового царства он становился все более популярным, его образ слился с солнечным божеством Ра.

Видимо, при ней был введен замечательный праздник Опет. При Хатшепсут его отмечали 11 дней. С годами все дольше и дольше. Египет жил все хуже, а праздники становились все длиннее. При Рамзесе III, когда Новое царство угасало, продолжительность праздников доходила до 24 дней.

Празднование Опет описано очень подробно. Торжественная процессия двигалась из Карнака в Луксор, жрецы шествуют в накидках из шкур леопарда. По реке тащат барки с изображениями Амона. Причем в роли таких «бурлаков» выступают вельможи, ведь это великая честь – тащить по Нилу барку с изображением божества. Музыка, жертвоприношения. И наконец, важнейший момент. Фараон Хатшепсут остается в маленьком помещении один на один с Амоном. И выходит оттуда осчастливленной и помолодевшей.

На потолке гробницы Сененмута изображение северных созвездий и двенадцати месяцев года, которые символизируют круги с радиусам

Царица очень умно вела себя и в отношении оттесненного от власти Тутмоса. Она женила его на своей старшей дочери Нефрура, воспитателем которой был фаворит Хатшепсут архитектор Сененмут. Сохранилось изображение, на котором он держит девочку-царевну на руках. Причем ребенок изображен с небольшой фараонской бородкой! Надо сказать, что и сама Хатшепсут, после того как была коронована жрецами, начала появляться на официальных приемах в мужском костюме, с привязанной искусственной бородой – для того, чтобы соответствовать облику фараона. Она требовала, чтобы и в надписях ее называли «царем» – и в то же время «прекраснейшей». Женщина остается женщиной.

Сененмут, создававший изображения своей возлюбленной, не мог не показать ее женской красоты. Точно так же через сто лет скульптор Тутмос оказался не в состоянии передать исключительно духовную красоту Нефертити – он воплотил в ее портретах свою любовь. Недаром люди и через тысячи лет сочиняют романы о красавицах Древнего Египта и их поклонниках.

Итак, Хатшепсут обеспечила себе тесные родственные связи с Тутмосом. Однако Нефрура рано умерла. Тогда его женили на второй дочери Хатшепсут Меритра.

Не исключено, что ее отцом был фаворит царицы Сененмут. Доподлинно известно одно – он стал исключительной фигурой при дворе Хатшепсут. Будучи незнатного происхождения, он получил титул «Вольный шагать по дому царя». Сначала он управлял хозяйством царицы, а затем стал главным зодчим. Крупнейший его шедевр – погребальный храм Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри. Этот храм поразил своей красотой гениального французского ученого Франсуа Шампольона, расшифровавшего в 20-е годы XIX века древнеегипетские письмена.

В конце правления Хатшепсут имя и изображения Сененмунта внезапно исчезли отовсюду. Может быть, он умер, а может быть, впал в немилость. Дело в том, что он позволил себе неслыханную дерзость – заготовил в погребальном комплексе Дейр-эль-Бахри место для собственного погребения и высек там свое имя. Это было, конечно же, действием зарвавшегося фаворита. Архитектору никогда не нашлось бы места среди царей.

Главное, что на протяжении многих лет укрепляло абсолютную власть Хатшепсут, – это версия ее божественного происхождения. Причем это была первая известная нам в истории женщина, сделавшая такой ход. Начав править как фараон, она изменила имя Хатшепсут, которое означает «Первая среди благородных», на другое – Маат-ка-Ра, буквально – «Жизненная сущность Бога Ра». Теперь она уже не женщина и не мужчина. Она сама жизненная сущность верховного солнечного божества.

История ее божественного рождения детальнейшим образом представлена в ее заупокойном комплексе, исследования которого продолжаются (как пишут специалисты, понадобится еще лет 50, чтобы завершить работы). Это сказочное место, где есть аллеи сфинксов, и у каждого – лицо Хатшепсут. На естественных террасах стоит удивительный комплекс храмов, и кажется, что он вырастает из скал.

Высеченные там тексты переведены. Согласно им, бог Амон держал совет с другими богами. Они одобрили его идею произвести на свет дитя, которое родит самая прекрасная женщина на земле. Этой прекраснейшей оказалась мать Хатшепсут, царица Яхмос. Получив согласие совета богов, Амон отправился к ней, приняв облик ее мужа Тутмоса II.

Справа – вождь Параху, слева – его жена Ати

Правда, царица поняла, что это не ее муж. Она догадалась об этом по тому благоуханию, что исходило от Бога. У него и дыхание было не человеческое, а божественное. От их союза и родилась Хатшепсут. В текстах говорится, что боги предсказали рождение именно девочки. На стенах заупокойного комплекса можно видеть барельефы, на которых изображена царица, ожидающая ребенка. Она знает, что этому ребенку будет уготована великая власть.

На следующем изображении бог Тот сообщает счастливой матери время рождения чудо-ребенка и ведет ее в специальное помещение, где все должно совершиться. Роды происходят в присутствии Амона и еще девяти богов. Есть и сцена кормления грудью. Есть тексты о том, что девочка росла лучше всего, что способно расти, лучше травы, лучше цветов, лучше животных.

Жрецы Амона, которые когда-то поддерживали юного Тутмоса III, теперь полностью приняли эту версию и признали божественное происхождение Хатшепсут. Понятно, что потребовалась колоссальная работа, чтобы этого добиться.

Но Хатшепсут занималась далеко не только созданием собственного образа. Ее правление славится также расцветом строительства. Царица возродила традицию монументального строительства, существовавшую в эпоху Древнего царства, когда были возведены знаменитые пирамиды Хуфу и Джосера.

При Хатшепсут были возведены погребальный комплекс в Дейр-эль-Бахри, а также два уникальных обелиска в честь Амона в Карнаке высотой около 30 метров. На них высечены слова, которые Амон произносит, обращаясь к Хатшепсут: «Я возвожу тебя на мой трон. Я вручаю тебе скипетр и опахало. Я породил тебя, дабы ты стала опорой этой земли». В благодарность за такое доверие Хатшепсут и возвела обелиски высотой примерно с 10-этажный дом, весом около 400 тонн. В надписи она обращается к Богу Амону: «Размышляя о моем создателе, подсказало сердце мое сотворить для него два обелиска, покрытых электрумом (это сплав серебра и золота), высота которых достигает небес». И эти незаурядные сооружения просуществовали три с половиной тысячи лет.

Но и это не все, чем выделяется Хатшепсут. Она прославилась тем, что отправила великую экспедицию в загадочную страну Пунт. Специалисты по сей день спорят о том, что это за место. Одни считают, что территория нынешнего Сомали, другие – что Южная Аравия.

Экспедиция двигалась вдоль побережья Красного моря. Пять больших кораблей, на каждом примерно 30 гребцов. Отчет об этой экспедиции, высеченный на стенах Дейр-эль Бахри, – удивительное древнее «кино», позволяет нам увидеть, как путешественники приплыли в страну Пунт, как их встретили правитель и местные жители. У этих людей в голове перья, живут аборигены в домиках на сваях. Египтяне вручают дикарям дешевые подарки… А в ответ получают драгоценные вещи: эбеновое дерево, золото, ладан, слоновую кость и самое главное – благовония и мирровые деревья, которые привезли и посадили вокруг заупокойного комплекса Хатшепсут.

В современной историографии такие отношения называют насильственным обменом. Он характерен для эпох, в которые еще слабо развиты товарно-денежные отношения. Трудно сказать, был ли целью экспедиции сбор своего рода вассальной дани, или ее отправили с целью изучения окружающих стран и народов. В любом случае это событие было очень заметным. И Хатшепсут сознавала свою миссию. В одной из ее надписей (а тексты, конечно же, согласовывали с царицей, прежде чем высечь на камне) говорилось: «Я восстановила то, что разрушено. Я возвела то, что рухнуло с тех пор, как азиаты поселились в Аварисе, в Дельте… и стали править без участия Ра… Я прогнала их, ужас богов, вдаль, и земля стерла их следы».

Погрузка товаров на корабль

Нельзя отрицать и того, что Хатшепсут оказалась правителем-миротворцем. Она не вела завоевательных войн.

А это совершенно не соответствовало практике правителей долины Нила со времен Древнего царства. Как известно, древние цивилизации развиваются экстенсивно, то есть методом приращения. Больше территорий, больше рабов, больше богатств. Предшественники Хатшепсут, в том числе ее отец, а затем и ее преемники вели множество захватнических войн. После нее Тутмос III стал великим завоевателем. А прекратил воевать необычный фараон Эхнатон. Но не стоит приписывать относительное миролюбие Хатшепсут ее женской природе. История знает немало женщин-воительниц.

Для Хатшепсут, пришедшей к власти не вполне законным путем, было исключительно важно постоянно подчеркивать, что она прекрасный правитель. Ключевые идеи ее идеологии – изгнание врагов и воссоздание былого величия Египта. Она жила в тени предков, сражавшихся с дикарями, и искала формы взаимодействия с окружающими племенами. Важнее всего для нее было не присоединить территории, а покорить их – продемонстрировать соседям мощь египетского войска, впечатлить их так, чтобы богатства отдали добровольно. И надо признать, это неплохо у нее получалось.

Хатшепсут ушла из жизни, по-видимому, естественным путем. Ее захоронение было найдено в Долине царей Говардом Картером, великим открывателем гробницы Тутанхамона. Вырубленный в скале изумительный саркофаг был пуст. Мумии не оказалось.

Голова статуи Хатшепсут

В 2006 году доктор Захи Хавас, министр археологии Республики Египет, объявил на конференции в Нью-Йорке, что нашел мумию Хатшепсут на третьем этаже египетского музея в Каире. Музей этот наполнен мумиями, многие из которых не идентифицированы. В XIX – начале XX века их свозили туда на всякий случай. Доктор Захи Хавас создал специальную генетическую лабораторию, специалисты которой установили, что ДНК одной из мумий соответствует ДНК некоторых определенно известных представителей восемнадцатой династии. Можно ли делать на этом основании окончательные выводы Пожалуй, нет, если учесть, что все правители Древнего Египта состояли в довольно близком родстве.

Впрочем, посмертная судьба Хатшепсут – это не только поиски ее мумии. Невозможно не задуматься и над тем, почему многие изображения и надписи, связанные с этой царицей, были кем-то намеренно повреждены в древности. Первая мысль очевидна: Тутмос III, 20 лет ожидавший власти, в ярости уничтожал следы правительницы-узурпатора. Но исследователи доказали, что сбивать надписи начали примерно через 13 лет после воцарения Тутмоса. Почему он так долго медлил?

Вероятно, сначала он должен был стать великим завоевателем. И когда он почувствовал свою силу, его начали особенно терзать унизительные воспоминания о годах, проведенных в тени Хатшепсут, в жалком положении безвластного фараона. Если это действительно так, остается лишь удивляться тому, что исполнители его воли действовали не очень старательно, не слишком последовательно – и не все посбивали.

По другой версии, уничтожение памяти Хатшепсут началось в XIV веке до н. э., в эпоху фараона Эхнатона. Этот правитель-интеллектуал заменил культ великого Амона-Ра почитанием Солнечного диска Атона. Это сделало фараонареформатора противником Хатшепсут, объявлявшей себя дочерью Амона-Ра. Но Эхнатон правил недолго, власть его была не очень велика. Его сторонники не справились с задачей – разрушили далеко не все.

Беспощадное время вообще неизбежно уничтожает что-то из прошлого. Но в целом доносит до нас его облик. В том числе – и облик Хатшепсут, которой совсем не идет фараонская борода.

Царица Нефертити. «Прекрасная пришла»

«Прекрасная пришла» – один из вариантов перевода имени Нефертити. Древнеегипетская иероглифическая письменность была расшифрована Франсуа Шампольоном в начале XIX века, но никто не знает и никогда уже не узнает, как звучали эти слова. Тем более что гласных звуков это письмо не передавало.

Нынешнее имя Нефертити – условность, но оно удивительно идет ей. Мы знаем ее лицо – лицо дивной, почти неземной красоты. Оно было возвращено современным людям спустя три с половиной тысячи лет. Ее изображение было найдено в городе Ахетатоне, новой столице ее мужа, фараона Эхнатона, для которого эта женщина была не только женой, но и единомышленницей.

Ахетатон открыт археологами в 1887 году. Началось все с того, что некая арабская крестьянка из деревни Телль-Амарна обнаружила таблички с клинописными значками. Она знала, что за это дают хорошие деньги, и продала находки – выяснилось, что это текст международного договора между отцом Эхнатона и хеттским царем. Он был написан клинописью, а не иероглифами. Древние египтяне применяли иероглифы только внутри страны, считая их священными знаками. А аккадский язык служил международным, как латынь в Средневековье, и тогда пользовались клинописью.

Бюст Нефертити из мастерской Тутмоса в Амарне. XIV в. до н. э.

Найденные крестьянкой таблички были частью архива. И археологи стали искать город, в котором этот архив мог бы храниться. Так был найден Ахетатон.

Восхитительные изображения Нефертити лежали лицом вниз в развалинах мастерской скульптора, имя которого, тоже условное, нам известно – Тутмос. Найдены три бюста, два из них хранятся в Берлине, третий – в Каире.

О ней, столь прекрасной, написано много художественных произведений, в том числе роман американки Элизабет Херинг «Ваятель фараона» – о том, как скульптор полюбил царицу и воплотил свое великое чувство в ее портретах. Но это лишь романтическая фантазия.

Бюсты были найдены в 1912 году. Немецкий археолог Л. Борхард, который вел раскопки, отметил в дневнике: «Описывать бесполезно. Смотреть». И мы до сих пор с восторгом смотрим на эти произведения искусства. Но и Нефертити как будто смотрит на нас сквозь тысячелетия.

В лице ее есть нечто загадочное. Почему, например, вставлен один глаз. Мы можем лишь строить предположения. Все, что касается жизни этой солнечной четы, фараона Эхнатона (Аменхотепа IV) и его жены Нефертити, восстановлено по многочисленным находкам: табличкам, надписям, барельефам, скульптурам. Создана «вероятностная картина мира», как выразился один исследователь.

Есть версия, что один глаз не вставлен на место, потому что, когда это сделано, изображение становится воплощением души, переселившейся в иной мир. Пока человек жив, этого делать нельзя. Таким образом, это изображение прижизненное.

Но может быть, скульптор просто не успел завершить работу. Ведь мастерская была уничтожена противниками религиозной реформы, врагами Эхнатона.

Даже даты жизни Нефертити точно неизвестны. Она жила во второй половине XIV века до н. э. – это зенит истории Древнего Египта.

В тот период Египет стал мировой державой. Супруг Нефертити Аменхотеп IV получил от своего отца Аменхотепа III громадную территорию, простиравшуюся от Нубии, на юге Нильской долины, от четвертого порога Нила, до его дельты и дальше на север, уже вне пределов африканского континента, то есть до Сирии, Палестины, Ливии, до границ владений древних хеттов. В этой процветающей державе, куда тысячами пригоняли пленников, новый фараон, остановив внешние завоевания, затеял колоссальные внутренние преобразования.

Конечно, он должен был потерпеть поражение. Но это позже, а пока Аменхотеп IV объявил второстепенными всех богов, включая Анубиса, Осириса, и даже приказал уничтожать изображения прежнего главного бога – Амона. Страшная дерзость! Это могучее божество, защищавшее Нильскую долину, заменили солнечным диском. Новый бог был назван Атон. Он простирал лучи ко всем, кто на него смотрит, и каждый луч заканчивался изображением руки. Эти руки ласкали египтян… и не только египтян.

Фараон Аменхотеп IV сменил свое имя, назвавшись Эхнатон – «угодный Атону».

Эхнатону приписывают сочинение «Гимна Солнцу». В переводе замечательного русского востоковеда Б.А. Тура-ева он звучит так: «В единстве своем нераздельном ты сотворил всех людей, всех зверей, всех домашних животных». Это обыкновенное солнцепоклонничество, свойственное большинству народов древности. «Все, что ступает ногами по тверди земной, все, что на крыльях парит в поднебесье.

В Палестине и Сирии, в Нубии золотоносной, в Египте, тобой предначертано каждому смертному место его. Ты утоляешь потребы и нужды людей, каждому пища своя, каждого дни сочтены». Фактически это единобожие. Один всеблагой, всемогущий Бог. Тут уже очевидно отступление от язычества. «Их наречия различны. Цветом кожи не схожи они, ибо ты отличаешь страну от страны и народ от народа». Удивительный взгляд на мир для человека глубокой древности!

Идеи Эхнатона трудно объяснить рационально, поэтому кем только его потом не объявляли: гермафродитом, оскопленным пленником, даже инопланетянином.

Действительно, непонятно, что заставило его взяться за полное переустройство жизни. Ведь у него и так все было хорошо. Богатейший край, горы золота, тысячи рабов. А он стал мыслителем, философом, чуть ли не гуманистом, настоящим еретиком древности.

Город Ахетатон – его новая столица. Эхнатон поступил как Петр I через много веков после него. Он тоже хотел начать новую страницу в истории своей могучей империи. И отметил это важнейшим актом – строительством новой столицы. Более 300 километров от древней столицы – города Фивы, где жили всемогущие жрецы бога Атона и был центр духовности и политики.

Строительство Ахетатона шло стремительно. Можно ли применять слово «стремительно» к Древнему Египту. Да. Отринув все архитектурно-строительные нормативы Древнего и Среднего царства, сподвижники Эхнатона строили совсем по-другому. Прежде здания возводили из колоссальных каменных блоков. Перемещение этих гигантских конструкций – длительный, мучительный процесс, он запечатлен на рисунках древних египтян. Многотонные детали медленно двигали и долго шлифовали мокрым песком. При Эхнатоне же стали строить из маленьких, заранее заготовленных блоков. Получались совершенно иные дома. Кстати, потому город и был потом так легко разрушен.

Эхнатон спешил. Надо было, чтобы вдруг, будто чудом выросла новая столица. Место было выбрано удивительное. Его, как говорил Эхнатон, указало само солнце. Горы окружают небольшой участок берега. И вот в этом месте, со всех сторон защищенном горами, строится город.

Эхнатон и Нефертити с дочерьми. XIV в. до н. э.

Характерно, что многочисленные усыпальницы, которые были высечены в горах Ахетатона, не пригодились, ведь город просуществовал всего лет 40, потом жрецы, враги реформы, все разрушили, а жителей изгнали. И пески накрыли город, сделав великий подарок будущей археологии.

А пока Эхнатон переместился на север с двором и новыми людьми, которых приблизил к себе. Во главе войска он поставил немало иностранцев: нубийцев, сирийцев. Появились они и среди знати.

Вместе с фараоном отправилась в новый город и его жена Нефертити. Женился Эхнатон рано, тогда же, когда вступил на престол. Ему было около 15 лет.

Если имя жены переводится как «Прекрасная пришла» или «Пришедшая красота», то можно предположить, что она чужестранка. В древности было принято заключать браки между детьми царских родов. Лучшие политические связи – династические.

Однако эту версию со временем отвергли, потому что были найдены надписи, из которых следует, что Нефертити не была чужеземной принцессой. Известны даже ее родители. В официальных надписях некие Тия и Эйе называются кормилицей и воспитателем Нефертити, великой супруги царя. А ее младшая сестра называла их родителями. Правда, может быть, она именовала их так образно.

А если присмотреться к изображениям фараона Эхнатона и его жены… Есть барельеф, где они в профиль смотрят друг на друга. Бросается в глаза очевидное сходство в строении черепов, в форме ушей, в линиях лица. А ведь браки с близкими родственниками были приняты в Древнем Египте. Нефертити вполне могла быть родной сестрой своего супруга.

В любом случае она с самого начала заняла позицию его сподвижницы. Причем ей было на кого равняться. У отца будущего Эхнатона тоже была возлюбленная, главная жена. У них у всех, конечно, были гаремы. Но гарем – это для развлечений, для прогулок на лодке по Нилу, для какой-нибудь пирушки в саду. А главная жена – соратница. Царица Тэйя занимала достойное положение при Аменхотепе III. Его царствование – это почти полстолетия процветания. Она стала для Нефертити примером того, как быть правой рукой мужа, как действовать вместе, например, присутствовать при встречах с послами.

Откуда следует, что Нефертити была единомышленницей своего мужа. На шестом году правления (небольшой срок для медленной древней цивилизации) она вместе с ним покидает Фивы и отправляется в Ахетатон. Не дожидается, пока он, так сказать, обживется на новом месте, а сразу едет туда, в пустыню, где идет быстрое строительство.

Жизнь, которую она ведет в Ахетатоне, – это служение. Служение новому религиозному культу. Был придуман такой ритуал. Ежедневно на рассвете фараон вместе со своей главной женой Нефертити выезжает на колеснице из дворца и следует одновременно с движением солнца до главного храма Атона. Солнце на юге поднимается очень быстро, но отставать от него нельзя ни в коем случае. В храме производится некий обряд, в котором Нефертити участвует равноправно. Ритуал – это непременные жертвы. Мясо, фрукты, овощи, цветы – все это преподносится богу. Потом супруги возвращаются, сияя. Атон взошел на небо, значит, жизнь продолжается.

Закат солнца Нефертити, по одной из версий, отмечала сама, тоже в специальном храме, где была верховной жрицей.

При богослужениях она, видимо, пела, ублажая бога Атона. Есть упоминания об ее сладкозвучном голосе.

Прекрасные звуки издавали в ее руках и систры – музыкальный инструмент, где на перекладинах закреплены звенящие металлические – по-видимому, серебряные – детали. При умелом обращении они очень благозвучны (а если не уметь – получается трещотка).

Эхнатон и Нефертити. Парная статуэтка из Амарны. XIV в. до н. э.

По возвращении из храма фараон и его жена осыпали народ золотом. Нефертити лично – это много раз изображено – раздавала золотые ожерелья, награждала тех, кого считала нужным.

При Эхнатоне выдвинулось немало людей незнатных. Об этом свидетельствуют надписи на заготовленных заранее гробницах. Рассказывается, как кого возвысил фараон. Случалось так, что его приближенным становился бывший конюх. Новая знать – опора не вполне надежная.

Итак, Нефертити – жрица, пылкая сторонница нового культа. Но она и мать. У нее шесть дочерей. Старшая – Анхесенпаатон, вторая – Макетатон, третья – Мерита-тон. Было ли проблемой то, что она не родила мальчика. Вряд ли. В Древнем Египте фараон, чтобы родился наследник, вполне мог вступить в брак со своей собственной дочерью, это не считалось ненормальным. Но пока об этом, видимо, не задумывались. У Эхнатона были другие заботы.

Дело в том, что великая мировая держава начала шататься. Фараон давно не вел войн. А не воевать в древности нельзя. Традиционное общество развивается экстенсивно, за счет прибавления земель, работников, добычи. И если оно прекращает свое экстенсивное развитие, то внутренних резервов не хватает. Люди древности не умеют вести интенсивное хозяйство.

Отливка маски. Предположительно третья дочь Нефертити – Анхесенпаатон. XIV в. до н. э.

И вот Египет, который должен постоянно расширяться или хотя бы иметь тенденцию к расширению, поддерживать свою власть на границах, начинает эту власть терять. Прежде всего потому, что пограничных правителей, условно подчинившихся фараону, надо регулярно одаривать. А Эхна-тон забывал это делать.

И вот царь Вавилона Буриаш, которого в свое время Аменхотеп III осыпал золотом, пишет Аменхотепу IV: «Если ты не можешь быть столь же щедрым, как твой отец, то пришли хоть половину». Очень трогательно, наивно.

Эхнатон решил заполучить вавилонскую царевну, выдать ее замуж за какого-нибудь знатного человека. Для ее сопровождения было прислано пять колесниц (это своего рода древние «Мерседесы» или «Бентли»). И вавилонский царь пишет: «Пять колесниц! Что скажут соседние цари! Дочь царя конвоируют пять колесниц! Когда мой отец отправлял мою сестру к твоему отцу, ее сопровождали три тысячи человек».

В общем, геополитическое сооружение, способное держаться только на силе, только на осознании соседними народами того, что завтра на них могут пойти войной, начинает рассыпаться.

Идеи Эхнатона, слова о том, что солнце равно любит и египтян, и вавилонян, и хеттов, соседей почему-то не утешают. Им хочется золота.

Предполагается, что в конце царствования Эхнатона случались солнечные затмения. Это было самое страшное с точки зрения нового культа. Люди сразу теряли веру.

Сохранилось одно удивительное изображение из города Гелиополя, где Нефертити изображена в одеянии фараона. Вокруг этого очень много споров: может быть, в конце жизни она захватила власть. Она держит врага за волосы (его облик таков, что сразу видно – враг: он изображен как «чужой» – с неегипетскими чертами) и поражает его палицей.

Может быть, этот барельеф создавался, чтобы морально поддержать народ. В ситуации распадающейся реальности, когда недостает колесниц, людям внушают, что власть сильна и, если что, справится с любым врагом, даже царица способна его поразить. Грустные, безнадежные попытки защитить пошатнувшуюся власть!

Пошатнулось что-то и в личной жизни солнечной четы. На четырнадцатом году правления Эхнатона умерла его вторая дочь Макетатон. Сохранившиеся изображения представляют это событие как огромную трагедию. Нефертити так красиво заламывает руки!

Почему такое горе В древности некоторые из многочисленных детей обязательно умирали. Это никого не поражало. Но ведь фараон с царицей сами всех убедили, что их семейство находится под особенным покровительством солнечного диска Атона, а могущественней его нет никого в мире. Как же он допустил?

Они понимали, что в головах их соплеменников может зародиться простейшая мысль: здесь что-то не так. Может быть, они хотели тронуть сердца людей картинами своего родительского горя, которое, наверное, было искренним.

Здесь надо упомянуть об особенностях того искусства, которое породила реформа. По канонам Древнего и Среднего царств фараон всегда могущественный, ноги как столбы, торс как скала, голова как огромная туча. Эхнатон, вероятно, отменил эти требования и предложил изображать его таким, каким он был. А это довольно щуплая фигура, с узкими плечами, со слегка отвисшим животом, голова с могучим лбом мыслителя, лицо со слегка раскосыми глазами. И еще музыкальные руки. Сохранился кусочек барельефа, где руки, только руки, ладони Эхнатона и Нефертити, сложены с исключительной нежностью.

Что происходит после того, как горе пришло в семью Эхнатона и Нефертити, мы точно не знаем. Но известно, что царица переселяется из большого дворца в другой, в северной части Ахетатона.

Нефертити в нубийском парике. Рельеф. XIV в. до н. э.

Разъехавшись, они не перестали считаться мужем и женой. Но рядом с фараоном появляется другая женщина, по имени Кийя.

Сохранились ее изображения. Она красива. Но совсем не так, как Нефертити. Другой тип красоты. В ней есть что-то восточное, например вьющиеся волосы. Есть предположение, что она из Азии. Она лишена той европейской утонченности, которая отличает Нефертити.

Видимо, у Эхнатона вспыхнула страстная любовь. Считается, что Кийя родила ему двух сыновей, как бы возместив то, что не сложилось с Нефертити. Один из этих сыновей, возможно, Тутанхатон, переименованный после окончания реформ в Тутанхамона.

Полной ясности нет. Но заметно, что Эхнатон перестает всюду подчеркивать роль Нефертити, она не присутствует на главных богослужениях. И на гробе, который предназначался Эхнатону (он в нем, правда, не оказался), высечена молитва, любовная песнь Кийи. Вот она в переводе египтолога Ю.Я. Перепелкина: «Буду слышать я дыханье сладостное, выходящее из уст твоих. Буду видеть я доброту твою ежедневно. Таково мое желание. Буду слышать я голос твой сладостный, подобный прохладному дыханию северного ветра. Да слышу я голос твой во дворце солнечного камня, когда творишь ты службу Отцу твоему, Атону живому. Да будешь ты жить, как Солнце, вековечно, вечно». Переклички с библейской «Песнью песней» возникают сами собой.

Нефертити в забвении. Она живет в северной части города, во дворце, при котором есть зверинец. Вольеры были через тысячи лет открыты археологами. Зверинец богато украшен. Со временем эти узоры назовут животно-растительным стилем. Он будет, например, очень популярен в раннем Средневековье у германцев. Это чудесно переплетающиеся листья растений, фигурки животных. Нефертити не в темнице, не в бедности, она живет в изысканном дворце и, возможно, наслаждается общением с природой.

Стауэтка Нефертити. XIV в. до н. э.

Тем временем жизнь Эхнатона идет к концу, а вместе с ним угасает и реформа. После его смерти вокруг мальчика Тутанхатона собираются старые и мудрые советники, реально правит Эйе, предположительно отец Нефертити. Начальник конницы Хоремхеб, решительный и сильный военный, говорит, что реформу надо прекратить. Жрецы объясняют упадок Египта изменой прежним богам. А простые люди, как показывают раскопки, никогда не переставали хранить в тайниках изображения Осириса, Изиды, Тота, Птаха и других прежних божков. Нельзя мгновенно перевернуть умы.

Что же случилось с Нефертити?

В науке отсутствуют надежные сведения о конце ее жизни и месте захоронения, хотя об этом немало спорят.

Мы не знаем не только откуда «Прекрасная пришла», но и как именно она ушла. Может быть, это и правильно. Прекрасная не должна уходить.

Царица Клеопатра. Конец эпохи эллинизма

Клеопатра – женщина-миф в нашем сознании, в долгой культурной традиции – в литературе, и зловещая убийца, Афродита и Изида, загадочная романтическая фигура. А между тем это реальное историческое лицо.

Клеопатра знаменовала своей жизнью и гибелью конец целой эпохи, очень важной для истории мировой культуры.

Эпоха эллинизма наступила после распада державы. Александра Македонского. Его преемники в результате долгой борьбы разделили империю на независимые государства, получившие общее название эллинистических.

Культура эпохи эллинизма – это блистательный сплав восточных и греческих традиций. Она дала такие замечательные произведения, как, например, Лаокоон и Венера Милосская.

К пантеону египетских богов, не отвергая их, не вычеркивая, из Македонии добавили Диониса и Аполлона. Образовался удивительный культурный сплав.

Клеопатра стала последним формально независимым правителем одного из эллинистических государств – Египта. С ее смертью владыкой мира стал Рим. Эпоха эллинизма сменилась римской эпохой.

Интересно, что о Клеопатре писали Плутарх, Светоний, Аппиан, Дион Кассий, Иосиф Флавий, Страбон. Этоблистательные имена. Но ведь все они говорили о Клеопатре с откровенной неприязнью! Причина кроется в том, что в конце ее жизни Рим воспринимал Клеопатру как символ опасности. Опасности не военной: победить Рим в военном отношении она не могла и не пыталась.

От нее исходила опасность культурного вторжения, измены римским богам. А это очень серьезно.

Клеопатра родилась в 69 году до н. э. В 51-м, в возрасте 18 лет, она стала правительницей Египта – Клеопатрой VII. В ее роду было принято большинство девочек называть Клеопатрами. И она стала седьмой по счету правительницей под таким именем.

Микеланджело. Клеопатра

Для понимания этой необыкновенной судьбы очень важны предки. Она происходила из рода Птолемея I Сотера, основавшего египетское государство после смерти Александра Македонского, одним из полководцев которого он был. Когда в 323 году до н. э. Александр умер в Вавилоне, именно Птолемей увез его тело в Александрию, город на самом севере Египта, в дельте Нила. Забирая тело покойного царя, Птолемей, безусловно, пытался представить себя его первым преемником. Но были и другие кандидаты. Они назывались диадохи, то есть наследники. Им предстояло воевать друг с другом 40 лет и стать основателями эллинистических государств. Государство Селевка возникло в Сирии, потомков Антигона – в Македонии и Греции, Птолемея I Сотера – в Египте.

Сам Птолемей происходил из Македонии – Северной Греции, из крестьянской семьи. Бывший македонский козопас… Его потомки свято хранили память о том, что они – представители греческого рода. И чтобы не нарушить прямую линию наследования, они восприняли, конечно же на свою беду, древнеегипетскую традицию браков между ближайшими родственниками. Чтобы власть не уходила из рук греков, они, как правило, женились на своих сестрах, а иногда даже матерях. Это закономерно привело к тому, что на некоторых членах семьи появилась печать вырождения – физическая слабость и психические особенности. Но Клеопатре, видимо, повезло. Правда, бытует упорная молва о том, что она была дочерью Птолемея XII Афлета не от законной жены, а от наложницы. И это в некоторой степени объясняет то, что она выделялась среди своих братьев и сестер внешностью, интеллектом, силой характера.

Прослеживая историю египетского царского дома примерно за 100 лет, порой приходишь в ужас. Это сплошная цепь не только внутрисемейных браков, но и внутрисемейных убийств.

Расцвет династии Птолемеев наступил в III веке до н. э., при Птолемее Евергете, который победил Селевкидов, присоединил к Египту Сирию и соседей помельче и претендовал на то, чтобы воссоздать громадную египетскую державу. Отец Клеопатры Птолемей XII Афлет правил в I веке до н. э. Он не был мощной фигурой и имел прозвище Дудочник за то, что обожал игру на флейте, любил участвовать в праздничных шествиях и других развлечениях. Современники воспринимали его с иронией.

Как не вспомнить, что греческий политик и полководец Алкивиад в юности отказался играть на флейте, потому что человек, надувающий щеки, выглядит комично.

Птолемей XII Афлет не боялся принять этот забавный вид. И подданные над ним потешались.

Детство Клеопатры прошло в Александрии. Это был замечательный город, осененный тенью Александра Македонского. К I веку до н. э. Александрия стала вторым после Рима городом античного мира – по размеру, по интенсивности торговли, по общей значимости. Сюда будто переместился мир Древней Греции. В Александрии в разные годы жили и творили Архимед, Эвклид, астрономы Аристарх Самосский и Птолемей, философы Филон и Платин, поэты Каламах и Феокрит. Здесь находился величайший культурный центр древности – Александрийский мусейон с библиотекой.

Мусейон – кусочек древнегреческой культуры на территории Древнего Египта – был построен по приказуоснователя династии Птолемея I, который хотел создать центр науки и образования по образцу Афин. Александрийская библиотека ко временам Клеопатры насчитывала около 700 тысяч свитков. Увы, эта духовная копилка Античности не сохранилась, погибла еще в древности.

Причем первым пожаром она «обязана» просвещенному Гаю Юлию Цезарю. Затем римский император Аврелиан в III веке н. э., штурмуя Александрию, окончательно разрушил и сжег Мусейон. Остатки библиотеки были спрятаны в Серапиуме – храме, посвященном богу Серапису. Потом их уничтожали христианские фанатики, а вслед за ними – мусульмане. И этот величайший центр античной культуры исчез бесследно.

А Клеопатра с детства посещала Мусейон. От своих братьев и сестер она отличалась страстью к науке. Известно, что она владела семью языками: греческим, латынью, персидским, ивритом, египетским, аравийским, эфиопским. Не все Птолемеи брались за труд изучить язык древних египтян. Она потрудилась. Ей был знаком даже язык полудиких кочевников берберов. Ходила молва, что она кичится знанием языков. Более того, в Мусейоне она изучала медицину. Биографы с ужасом пишут, что на этих занятиях вскрывали человеческие тела! Особенно же сильна Клеопатра была в математике, что отмечают даже ее враги. Это совершенно нехарактерно для женщины древности!

Но детство Клеопатры – это не только общение с самыми просвещенными людьми ее эпохи. В ее жизни было и немало страшного. В 58–55 годах до н. э., когда ей исполнилось 11 лет, в Египте вспыхнул бунт, связанный с неурожаями, налогами и вообще недальновидной политикой ее отца?флейтиста. Птолемей был временно свергнут взбунтовавшейся толпой. Ему пришлось бежать за помощью к римлянам. Тем временем его старшая дочь Клеопатра VI провозгласила себя царицей, узурпировав власть отца. Помощь римлян можно было только купить. О чем Птолемею XII Афлету римские власти сказали прямо. И он заплатил огромные деньги – 6 тысяч талантов золотыми слитками и монетами. Это равнялось примерно годовому доходу всего Египта. Чтобы внести эту сумму, Птолемей занял денег у римского ростовщика Гая Рабиния Постума и был объявлен «другом и союзником римского народа».

Для Клеопатры все это стало школой жестокой борьбы за власть. Но сначала надо было просто выжить. Она была с отцом в Риме. Не исключено, что тогда она, 14–15?летняя, впервые увидела своих будущих возлюбленных Марка Антония и Гая Юлия Цезаря. И они могли ее заметить. Молодой командир конницы Марк Антоний от имени римского народа восстанавливал Птолемея XII на престоле.

Профиль Клеопатры на египетской монете

Рим помог свергнутому царю, направив в Египет полководца Габиния. Получение титула друга и союзника римского народа означало, с одной стороны, помощь, с другой – возникновение своего рода вассальных отношений. Отныне Египет не был уже вполне самостоятелен. Рим не объявлял его своей частью, но лишал статуса независимой страны.

В самом Риме в этот период было очень неспокойно, шла эпоха гражданских войн. Их участники остро нуждались в деньгах. А Египет представлял собой такой лакомый кусочек! Житница древнего мира, хранитель сокровищ фараонов!

Самопровозглашенная правительница Клеопатра VI была убита собственным окружением. На короткое время царицей была объявлена вторая дочь Птолемея Береника. В 55 году до н. э. римляне восстановили на престоле Птолемея XII. Членов семьи, поддержавших царицу-узурпатора, беспощадно казнили.

Клеопатра не играла никакой роли в этой кровавой борьбе. Однако уже тогда она поняла, что с Римом надо дружить. На это была направлена вся ее дальнейшая политическая деятельность. Ее задачей стало приблизить к себе Рим, чтобы занять самостоятельную позицию.

В 51 году Птолемей скончался. Последние пять лет его правления были трудными: восстановление стабильности после долгих беспорядков шло медленно и мучительно. Птолемей оставил завещание. Как правитель Египта и союзник и друг римского народа он оставил власть двоим – 18-летней дочери Клеопатре и ее младшему брату, 10-летнему Птолемею. Им положено было сочетаться браком.

И они действительно вступили в символический брак. При этом она приняла тронное имя – Теа Филопатор, что значит Богиня, любящая отца. Потом она дважды его уточняла: Богиня, любящая брата (в совместном правлении с одним, а потом вторым братом) и Богиня, любящая сына.

Формально независимое государство оказалось под властью юной девушки и ее условного соправителя. Клеопатра получила страну в плохом состоянии. И как нарочно, как это часто бывает в пору социальных потрясений, произошло еще и стихийное бедствие. Обмелел Нил. Это настоящая катастрофа для Египта: нет разлива Нила – нет урожая на полях. Древний Египет возвысился как цивилизация благодаря водам Нила, орошавшим поля и позволявшим снимать минимум два, а то и три урожая в год.

Как только Нил обмелел, крестьяне начали разбегаться, спасаясь от голода. Когда в стране хаос, при дворе обязательно возникают враждующие партии. Одна из них – антиримская, а значит, действующая против Клеопатры. Молодая царица, как мы уже знаем, занимала проримскую позицию. Например, она направила войска в Сирию в помощь Риму против Парфии – сохранившегося в глубинах Азии обломка державы Александра Македонского.

Среди противников Клеопатры был евнух Потин. По древней восточной традиции, придворные евнухи энергично занимались политикой. Кроме того, в антиримской партии оказались талантливый полководец Ахилл (или Ахиллас) и воспитатель ее младшего брата Теодот (или Феодот). Все они были заинтересованы в том, чтобы свергнуть Клеопатру, оставить у власти маленького Птолемея XIII и править самим. Клеопатра не устраивала их своей самостоятельностью, независимостью, решительным характером. Надо сказать, что хотя в истории она прославлена как женщина, правила она как мужчина.

В 48 году до н. э. обстановка при дворе стала настолько опасной, что Клеопатра вынуждена была бежать. Она отправилась в Сирию, собрала войско – и началась гражданская война между соправителями.

Войско Клеопатры стояло на границе, готовое пойти против узурпаторов. В это время в Египет направлялся римский полководец Помпей, разбитый в борьбе с родственником и бывшим другом Гаем Юлием Цезарем. Потерпев поражение в знаменитой битве при Фарсале, Помпей в надежде на защиту и денежную помощь двинулся туда, где правил друг и союзник римского народа.

Помпей был уверен, что его хорошо примут. Но реальная власть была не у 14?летнего Птолемея XIII, а у коварной придворной троицы. Помпею передали, что его ждет достойный прием, но только после того, как он с небольшимсопровождением высадится на берег.

Не зря Цезарь однажды сказал о Помпее, что тот не умеет побеждать. Помпей оказался слишком доверчив. На небольшой лодке он подплыл к египетским берегам. Стоило ему ступить на сушу – его схватили и обезглавили. Все произошло на глазах его семьи, оставшейся на корабле.

Зачем это было сделано? Египетские правители слышали, что за побежденным Помпеем гонится победитель Цезарь. А его они очень боялись. Ему хотели радостно предъявить голову врага.

Трудно сказать, какие именно чувства должен был испытывать Цезарь. Но можно предположить. Он начинал политическую карьеру рядом с Помпеем, дружил с ним, отдал за него свою любимую дочь Юлию…

Цезарь, отставший от Помпея всего на два дня, увидел его отрубленную голову с искаженным мукой лицом и пришел в ужас. Он приказал с почестями похоронить голову своего соперника у стен Александрии и там же возвести святилище богини Немезиды, богини мщения.

Это был явный намек заговорщикам.

С прибытием Цезаря в Египет начался новый этап в жизни Клеопатры. Римский полководец знал о ее существовании и даже взял на себя миссию арбитра между враждующими братом и сестрой. Демонстрируя миролюбие, Цезарь хотел вернуть деньги, некогда занятые Птолемеем XII у римского ростовщика. Они были нужны для победы в гражданской войне. Рим – финансовая держава, там умели вести денежные дела. Цезарь перекупил вексель и привез, чтобы предъявить наследникам.

Цезарь стремился обеспечить себе влияние в Египте, но не собирался пока делать его провинцией Рима и отдавать кому?то в управление. Это понятно. Тот, кто остался бы управлять этой территорией, стал был слишком богат и слишком независим. Он мог превратиться в нового соперника в гражданской войне. Светоний прямо пишет: «Наместник далекого и богатого Египта был бы слишком опасен для Цезаря».

Умный Цезарь призвал к себе обоих соправителей. Но Клеопатра была в изгнании. Тем временем в Египте начался антиримский бунт. Дворец окружили войска евнуха Потина и Птолемея. Бои шли с переменным успехом. Птолемей XIII бежал вместе с сестрой Арсиноей.

У Цезаря было 7-тысячное войско, гораздо меньшее, чем у противников. Тем не менее он сумел захватить и казнить евнуха Потина. Однако в конце концов Цезарю пришлось спасать собственную жизнь, вплавь выбираясь из дворца. В сентябре 48 года до н. э. он был осажден, отрезан от подкрепления в царском квартале Александрии.

И вот в этой обстановке к Цезарю прибыла Клеопатра. История очень романтическая, но, видимо, достоверная. Хрупкую юную царицу принесли к Цезарю – то ли закатанную в ковер, то ли спрятанную в мешок для постельных принадлежностей. Так или иначе, ее пронесли через все кордоны. Если бы она попала в руки врагов, ей, не задумываясь, отрубили бы голову.

Но замысел удался. Они с Цезарем встретились. Биографы единодушны: Клеопатра произвела на него глубочайшее впечатление. Чем же он был ошеломлен. Самое очевидное объяснение – он значительно старше, ему 52 года, ей 21, он неравнодушен к женской красоте. Он страстно влюбился в нее. Но вряд ли дело только в этом. Цезарь был не так прост. Он увидел личность. Плутарх писал: «Ее облик, сочетавшийся с редкой убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух». Это признает Плутарх, всегда готовый написать о ней что?то враждебное.

Не только чарующие звуки ее голоса, но и ее образованность, ее характер – все это впечатлило Цезаря. Это был не банальный страстный роман. Это были отношения мудрого, начинающего стареть политического деятеля и полководца с незаурядной, удивительной женщиной.

Когда подошло подкрепление, враги Цезаря и Клеопатры были разбиты. 15 января 47 года до н. э. ее брат и формальный супруг, 15-летний Птолемей XIII, убегая от римских легионов во время сражения около Мареотийского озера, утонул в водах Нила. Что неудивительно: он был облачен в тяжелейшие золотые доспехи. Бедный ребенок, никогда не бывший реальной политической фигурой, утонул из?за воспринятых греками традиций фараонской пышности.

Но поскольку по закону править в Египте могли только двое, Клеопатру немедленно выдали замуж за следующего брата – 13-летнего Птолемея XIV. Цезарь совершенно равнодушно отнесся к этому браку.

Ему хотелось увидеть Египет. И он отправился с Клеопатрой в путешествие по Нилу. Они плыли на огромном царском корабле – 90 метров в длину, 40 в ширину, роскошно отделанном золотом. Его прозвали гигантской супружеской спальней. Сопровождение составляли 400 кораблей. Они шли по Нилу мимо храмов, пирамид, и Цезарь вникал в историю этой страны и отдыхал от вечных сражений, окруженный прекрасными цветами и звуками музыки. А царица уже ждала от него ребенка.

Цезарь отдыхал в этом путешествии, отдыхал чуть ли не единственный раз в жизни. Отдыхал от всего – только не от мыслей о власти. В союзе с Клеопатрой Цезарь, безусловно, видел возможное укрепление своей власти в Риме. И может быть, в Риме, понимаемом как мировая держава. В Фивах Цезарь вслед за Александром Македонским получил через жрецов благословение бога Амона. Надо сказать, что Цезарь с 20?летнего возраста говорил о своем божественном происхождении: род Юлиев, по преданию, происходил непосредственно от Венеры. Теперь его поддержали и жрецы древнего культа Амона в египетских Фивах. Это было явное продолжение идеи всемирной власти, волновавшей Александра Македонского, Цезаря и многих других в последующие века мировой истории.

По возвращении Цезарь уехал вновь воевать за власть – отправился в Малую Азию подавлять опасное для Рима движение под руководством понтийского царя Фарнака, сына знаменитого Митридата VI Евпатора. Эта победа Цезаря особенно знаменита. Немыслимо быстро приведя войска в Вифинию, он разбил противника и послал в Сенат знаменитое донесение – «Veni, vidi, vici» – «Пришел, увидел, победил». В этих крылатых словах слышится и ликование 54-летнего мужчины, у которого, помимо всего прочего, случился удивительный роман с юной красавицей. У него было воистину победоносное настроение.

Клеопатре Цезарь оставил для защиты три легиона. Это не так мало: в то время римский легион насчитывал 5–7 тысяч человек. Три легиона – и никакого наместника. Египтом должна была править Клеопатра. Трудно сказать, чего было больше в ее отношении к Цезарю – любви или расчета. Но она наверняка пыталась сохранить свое государство, покорив не Рим, а римлянина, приручив его и получив право управлять в дружбе с Римом.

После отъезда Цезаря Клеопатра родила сына и назвала его Птолемей-Цезарь. А народ Александрии прозвал его Цезарион – Маленький Цезарь.

Летом 46 года до н. э. Цезарь вызвал Клеопатру вместе с сыном в Рим. Роскошь ее появления многократно описана античными авторами, может быть, с некоторыми преувеличениями. Цезарь поселил царицу на своей вилле на берегу Тибра, в знаменитых садах, которые он потом завещал римскому народу. Пребывание Клеопатры в Риме должно было выглядеть как укрепление союза между Востоком и Западом.

Однако по Риму поползли слухи, которые, видимо, специально распространяли враги Цезаря. Говорили, что у Цезаря есть план перенести столицу римского государства в Александрию. Это был страшный удар по честолюбию римлян и, несомненно, могло усилить недовольство Цезарем и приблизить его убийство. Вот что значит вовремя распространить слух, будоражащий чернь! Казалось бы, ей должно быть все равно, где она будет получать хлеб и зрелища. Но нет! В ней легко пробуждается отчаянный патриотизм.

Позиции Цезаря и без этого не были прочны. Многие в Риме, и прежде всего в Сенате, были недовольны тем, что он стал пожизненным диктатором. Это означало нарушение римской республиканской традиции. 15 марта 44 года до н. э. Цезарь был коварно убит группой заговорщиков, которую возглавляли Брут и Кассий.

Клеопатра находилась в Риме. Цезарь – ее возлюбленный, отец ее ребенка, о чем вовсю говорится, хотя он никогда официально этого не признавал. После смерти покровителя она покинула Рим, реальным хозяином которого стал бывший близкий соратник Цезаря Марк Антоний, и отправилась обратно в Египет.

Марк Антоний много лет сражался рядом с Цезарем в галльских походах. Это был прекрасный воин, полководец, известный своими чисто римскими качествами: он все решал с помощью удара меча. После смерти Цезаря он, бывший вместе с ним консулом, произнес пламенную речь об отмщении убийцам.

По завещанию Цезаря его наследником стал внучатый племянник Октавиан Август. Но никто не принял этого всерьез. И Антоний не увидел опасности. Позже Октавиан, тихий, неброский, вовсе не воин, победит всех и станет во главе Рима. Может быть, Цезарь успел заметить некоторые качества этого юноши и решить, что в трудный момент для достижения примирения Риму нужен именно такой человек – умный, тонкий и изворотливый. Но сначала между Антонием и Октавианом готова была разразиться очередная гражданская война. Клеопатра же в Египте заняла выжидательную позицию. Рядом с ней были два опасных человека, два врага – брат?супруг Птолемей XIV и сестра Арсиноя. Цезарь после укрепления Клеопатры на престоле увез Арсиною в Рим. Когда эту хрупкую девушку вели в триумфе Цезаря, народ Рима, отличавшийся непостоянством, вдруг умилился, растрогался, начал скорбеть над ее тяжелой судьбой – и ее не казнили после триумфа, как было принято, а дозволили ей удалиться и укрыться в храме Серапиона в Эфесе. Там она, как и другие представители семейства Птолемеев, провозгласила себя правительницей.

Клеопатре непросто было решить и чью сторону принять в противостоянии Антония и убийц Цезаря. У нее просили денег. Она колебалась и изворачивалась.

Тем временем ее брат и супруг Птолемей XIV внезапно скончался. Античные авторы, разумеется, говорят, что она его отравила. Действительно, очень уж вовремя все произошло: ему как раз исполнилось 14 лет, в Египте он считался взрослым и мог начать борьбу за реальное правление.

Рокуэлл Кент. Антоний и Клеопатра

После смерти Птолемея Клеопатра взяла себе в соправители маленького Цезариона, вступив с ним в ритуальный брак, и провозгласила себя Богиней, любящей сына. В течение трех лет она правила самостоятельно.

В 42 году до н. э. Антоний разбил Брута и Кассия в битве при Филиппах. Оба убийцы Цезаря погибли.

С Октавианом же Антоний достиг договоренности. Октавиан стал императором Запада, Антоний – Востока. Конечно, долго двум императорам не бывать. Рим стремительными шагами шел навстречу утверждению императора не как полководца, а как полновластного правителя. И в будущем, во время кризиса, разные армии станут провозглашать разных императоров.

Римлян давно тянуло на Восток. В восточном походе в свое время погиб полководец Марк Красс. Антоний также грезил Востоком. Он надеяся, что хранящихся там сокровищ будет достаточно, чтобы покорить главного врага Рима – Парфию. Государство Парфия образовалось в III веке до н. э. к югу и юго?востоку от Каспийского моря. Присоединяя все больше и больше территорий, включая Сирию, Парфия стала серьезным соперником Рима.

Почему для Антония было так важно победить Парфию? Вряд ли он собирался там поселиться и стать восточным правителем. Просто человек, который вернулся бы в Рим с лаврами победителя парфян, имел бы величайший авторитет.

Антоний решил встретиться с Клеопатрой, чтобы наказать ее за политические колебания. Он прибыл на юго-восток Малой Азии, в Киликию, и вызвал туда правительницу Египта. Он и представить себе не мог, какова Клеопатра, когда она ставит цель. А цель у нее была – сохранить Египет, не уступить его надвигающемуся Риму.

Ей надо было завоевать следующего римлянина, имеющего огромную власть. Правда, в отличие от Цезаря Антоний не был единственным хозяином Рима. Но сделать ставку она могла только на него – императора Востока.

Клеопатра прибыла на корабле, будто сошедшем со страниц восточной сказки. Он был обит золотом, весла – серебром. Сама Клеопатра появилась под звуки флейты, овеянная благовониями, в костюме Афродиты. Служанки были одеты нимфами.

Антонию было 40 лет. Клеопатре – 29. Ее нельзя назвать идеальной красавицей. Она унаследовала черты, характерные для рода Птолемеев – довольно длинный прямой нос, несколько выдающийся подбородок, высокий лоб, строгий профиль. Но ее очарование было непередаваемо. И к тому же волшебный голос!

Антоний прибыл ее покарать, а сам был покорен! Клеопатра сделала свой выбор. Великий роман начался мгновенно. Антоний нисколько не был похож на Цезаря, который, спасаясь вплавь от врагов, одной рукой держал над головой дощечки для письма, дабы их не повредить. Антонию дощечки для письма очень мало интересны. Это человек-меч и человек-пиршество. Он так любил пиры, что на форум являлся порой после большой попойки и говорил в ответ на упреки: «Больше не буду пить эту гадость!»

Вообще Антония не назовешь образцом благородства. По его велению был казнен великий Цицерон. Были и другие жестокие и несправедливые поступки. Но он не был и более порочным, чем его политические соперники. Тишайший Октавиан пролил в дальнейшем реки крови.

41–40 годы до н. э. – время начала «великого романа» Антония и Клеопатры. Ей оставалось жить немного больше десяти лет, из них – десять с Марком Антонием (с перерывами, но буквально до гроба). Антоний на несколько месяцев бросился, как в омут, в развлечения и праздники с Клеопатрой. Между тем политика призывала его в свои железные объятия. На Востоке Парфия теснила Рим: потеряны Сирия и юг Малой Азии. В Риме Октавиан говорит о готовности «все простить» и править великим государством совместно… Наверное, только великая власть – реальная соперница великой любви…

В 40 году до н. э. Антоний, покинув Клеопатру, отправился в Рим. Октавиану удалось «приручить» его. Дело в том, что жена Антония Фульвия скончалась и Октавиан женил его на своей добродетельной сестре Октавии. Однако Октавиан напрасно рассчитывал связать Антония домашними узами. Даже в удалении от Клеопатры Антоний испытывал большое ее влияние. Ведь именно по ее просьбе он отдал приказ казнить ее сестру и соперницу Арсиною, укрывавшуюся в храме.

Пока Антоний находился в Риме, Клеопатра в Египте родила ему близнецов. Они были названы Александр Гелиос (Солнце) и Клеопатра Селена (Луна). Солнце и Луна – главные объекты поклонения и символы божественного в Парфянском царстве. Клеопатра намекала, чтобы Антоний не оставлял идею покорить Парфию.

Антоний вернулся в Египет, оставив благонравную Октавию в Риме, и в 37 году до н. э. женился на Клеопатре. Октавии он отправил письмо о разводе, тем самым порвав отношения с Октавианом. Тем более что двум императорам все равно было не ужиться.

Некоторые авторы называют свадьбу Антония и Клеопатры бракосочетанием Востока и Запада. Все было очень пышно. Антоний поднял над головой близнецов, признав их своими детьми. Вскоре он начал раздавать им всякие титулы. Он признал и Цезариона, сына Цезаря, которому был присвоен титул Царь Царей.

С точки зрения римлян, все это было совершенно возмутительно. Но если бы Антоний добился военного успеха в Парфии, ему бы многое простили. Однако поход против Парфии 37–36 годов до н. э. оказался неудачным: Антоний потерял 20 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы, преимущественно римских солдат и офицеров. Граница между римскими и парфянскими владениями была установлена по Евфрату. Покорение Парфии, о котором мечтал воинственный Рим, в очередной раз не состоялось.

Потерпев поражение, Антоний продолжал вести себя так, как будто дразнил судьбу. В Риме стало известно, что он раздает владения своим детям от Клеопатры, которая родила к тому моменту еще одного сына – Птолемея Филадельфа.

Когда Антонию удалось наконец одержать одну существенную военную победу – над царем Армении, он устроил по этому случаю триумф не в Риме, а в Александрии. Самоубийца! Ясно было, что Клеопатра управляет его настроениями и решениями. В Риме стали говорить, что он больше не римлянин.

Не дремал и Октавиан. Он узнал о том, что Антоний прислал в Рим свое завещание и по традиции передал его на сохранение жрецам храма Весты. Октавиан был хорошим актером. Он разыграл сцену праведного беспокойства и немыслимого гнева. Ворвавшись в храм, он потребовал показать ему завещание Антония. Жрецы не имели права это делать. Но Октавиан был в такой безумной ярости, что, испугавшись за свою жизнь, жрецы показали ему завещание. Он сделал из него некие выписки и отправился в Сенат.

Что в действительности говорилось в завещании, неизвестно. Но в Сенате было объявлено, что в завещании Антония упомянуты дети Клеопатры, а две дочери Антония от благородной римлянки Октавии забыты. Репутация Антония была погублена окончательно, и это очень важно. Для римлян превыше всего были любовь к родине и подлинно римские доблести. Человек, попирающий эти принципы, погибал в их глазах. И поэтому Антоний погиб гораздо раньше своей физической смерти. Впереди была война, в которой он оказался против Октавиана и всего Рима. И главным губительным фактором для Антония стало массовое дезертирство армии его сторонниковримлян, их переход в лагерь Октавиана.

Решающим в войне стало знаменитое морское сражение 2 сентября 31 года до н. э. при Акциуме. Вообще?то римляне были сильнее на суше. Когда они воевали с Карфагеном, морской державой, то от отчаянья изобрели абордажные мостики. Перекинув их между кораблями, они превращали морское сражение, которое ведется на расстоянии, в непосредственное столкновение, как на суше.

Царица Клеопатра в изображении художника Серебряного века

Почему бой состоялся на море. Есть предположение, что это была идея Клеопатры. У нее был флот, и не малый. И она верила, что флот важнее, чем сухопутное войско. Антоний же свой военный опыт взращивал не на воде, а на суше. А здесь взялся командовать морским сражением.

Мыс Акциум – это греческая территория, Ионическое море. Туда прибыла армия Октавиана, с одной стороны, и войска Антония и Клеопатры – с другой. Личное присутствие Клеопатры как будто означало, что командующих двое. Причем один из них – женщина. Со стороны Октавиана в битве участвовало 260 кораблей, со стороны Антония – 170, из них 60 египетских.

Это страшное истребительное сражение протекало с переменным успехом. Войско Октавиана возглавлял талантливый полководец Агриппа, что имело очень большое значение.

Знаменитым стал эпизод, когда посреди сражения корабли Клеопатры развернулись и ушли. Наверное, это была попытка спасти хотя бы часть флота. И это удалось. Но Антоний, потеряв голову, бросился следом за возлюбленной, оставив свое войско на произвол судьбы. Разгром был полным. Около пяти тысяч трупов осталось в море около мыса Акциум. Страшное сражение.

Антоний, уже раньше уничтоженный Октавианом морально, теперь был разбит и в военном отношении. Вместе с Клеопатрой Антоний бежал в Египет, где составлялись планы спасения, например в Индии. Но отправить туда удалось только несчастного Цезариона. Потом враги Клеопатры выманили его обратно, и он был убит. Римлян не устраивала ситуация, что где-то жил сын Цезаря. Ведь рано или поздно он мог заявить о своих правах.

Антоний и Клеопатра остались в Египте. Они знали, что обречены. На смену былым праздникам, которые иногда длились неделями, пришел Союз стремящихся к смерти. Это был кружок людей, поклявшихся, что они лишат себя жизни, если римляне придут на египетскую землю. А ведь было совершенно ясно, что придут. Когда же это случилось, массовых самоубийств не было. Но Антоний, Клеопатра и две ее служанки действительно покончили с собой.

А пока Октавиан был на пути в Египет. Чего он хотел от этого похода. Очень многого. Прежде всего ему нужны были сокровища Клеопатры. Одержав победу, он вывез из Египта несметные богатства, восходившие еще к фараонам и сохраненные Птолемеями. Возы золота, серебра, драгоценных камней… Это было древнее общество, а ему свойственно накопление богатств.

Но этого Октавиану было мало. Он мечтал провести Клеопатру и ее детей в триумфе. Он понимал, что Антония захватить не удастся. Ведь это был пусть и переродившийся, но римлянин. Ясно было, что он убьет себя во избежание позора. А вот провести по Риму Клеопатру и ее с Антонием детей – это было политически важно. Октавиан стоял на пороге единоличного правления. Вскоре ему предстояло стать принцепсом, то есть первым. Первым среди сенаторов. По существу это была уже монархия, слегка задрапированная в республиканские одежды.

Единственная оставшаяся преграда на его пути – Египет, последнее государство – прямой преемник великой державы Александра Македонского, последняя эллинистическая держава, юридически считавшаяся не провинцией Рима, а только «другом римского народа». Октавиану было необходимо превратить эту страну в одну из римских провинций. И он это сделает, оставив Египет под своим личным управлением. Ведь неплохо иметь в собственности такое «хозяйство», откуда можно черпать огромные богатства. А пока ему нужна была Клеопатра.

А тем временем Антоний, получив ложное известие о том, что Клеопатра уже покончила с собой, заколол себя мечом. Но Клеопатра была еще жива. Она обняла умирающего супруга, простилась с ним, а потом похоронила его. Октавиан позволил это сделать. У римлян было принято с уважением относиться к смерти.

Есть версия, что Клеопатра хотела отравиться. Она прежде испытывала на заключенных, приговоренных к смерти, различные яды и лучшие хранила у себя. Но их успели у нее изъять.

Существует предположение, что Клеопатра пыталась соблазнить и Октавиана. Едва ли. Она была уже не в том возрасте, чтобы очаровать молодого Октавиана, который к тому же никогда не славился особым интересом к женскому полу. Известно только, что он ласково поговорил с ней, пытаясь усыпить ее бдительность. Клеопатра просила только разрешить ей посетить могилу Антония и пощадить ее детей. Октавиан отвечал, как всегда, уклончиво. Вскоре доверенные люди сообщили ей, что на самом деле он собирается доставить ее живую в Рим и провести в цепях в триумфе.

Может быть, она уморила себя голодом. Может быть, все-таки отравилась с помощью змеи, принесенной в корзине с фруктами, – то ли во дворце, то ли в гробнице, которую заранее, как египетские фараоны, себе заготовила. Это было в 30 году до н. э.

Октавиан приказал пронести по Риму ее статую и провел в триумфе ее детей от Антония. Но это было, конечно, совсем не то, на что он рассчитывал. Дети, кстати, воспитывались потом женой Антония, сестрой Октавиана, благонравной Октавией. И одну из девочек даже удачно выдали замуж за некоего правителя в римской Африке. Мальчики же по неизвестным причинам рано ушли из жизни.

Потрясающий роман, в основе которого была попытка спасти последнее эллинистическое государство, закончился крахом главной героини. Наступила эпоха абсолютного римского мирового господства.

Вокруг имени Клеопатры по сей день множество легенд. И это не случайно. О ничтожных людях легенд не слагают.

Изабелла Английская. Француженка на троне

По отношению к Изабелле родители проявили ту династическую жестокость, которая так характерна для Средневековья. Ведь обращение с невестами королевской крови в ту эпоху – это своего рода торговля детьми. В 16 лет ее выдали замуж за английского короля. И именно этот брак заложил основы будущей страшной Столетней войны.

Изабелла прожила 66 лет – с 1292 по 1358 год. Ее отец – французский король Филипп IV по прозвищу Красивый. Его современники в один голос утверждали, что он и в самом деле был красив. Писатель Морис Дрюон посвятил ему один из томов серии «Проклятые короли» – роман «Железный король». Филипп действительно был человеком с железным характером. Сам того не ведая, он закладывал основы французского абсолютизма.

Именно он одержал победу над папством – великой моральной и политической силой в средневековой Западной Европе. Эта политическая победа позволила французскому королю возвести на папский престол своего ставленника и даже перенести резиденцию пап из Рима в город Авиньон на юге Франции на долгое время (так называемое «Авиньонское пленение» пап продолжалось около 70 лет).

Привыкший побеждать, Филипп беспощадно расправился с Орденом тамплиеров. И глава Ордена Жак де Моле проклял его из пламени костра.

Филипп IV отличался безмерной жестокостью, но в тоже время высоко ценил знание. При нем были советники – знатоки права, так называемые легисты, помогавшие ему решить сложные дипломатические вопросы. Король много читал, любил знаменитое сочинение римского философа Боэция «Утешение философией», увлекался рыцарскими романами.

Но ученость в то время не была предназначена для женщины. В XIV веке была одна женщина – писатель и историк, Кристина Пизанская, но это совершенно нетипично. В королевских семьях девочек растили с расчетом на династический брак. Принцессы – это бесценный товар. И относились к ним соответственно. Они должны быть хорошо одеты, прилично образованны, например, говорить на иностранных языках. Их и обучали языкам и танцам, но не литературе или философии.

Надгробие Изабеллы Английской. Рисунок XVIII в.

Французский двор считался очень свободным, даже несколько фривольным. Постоянно устраивались большие приемы и балы, на которых юных принцесс демонстрировали гостям в качестве потенциального «товара».

Матерью Изабеллы была Жанна Наваррская. Французские короли не раз женились на представительницах этого дома. Наварра, несмотря на свои крошечные размеры, занимала важное стратегическое положение: она располагалась между собственно Францией и английскими владениями на юго-западе – Гасконью с центром в Бордо.

Гасконь была частью Аквитании, которая с XII века принадлежала как вассальное владение английским королям. И они должны были приносить вассальную клятву за него. Таким образом один король являлся вассалом другого. Вот тот узел противоречий, который нельзя развязать и который сможет разрубить лишь Столетняя война.

Свадьба Эдуарда II и Изабеллы. Миниатюра. 1470-е гг.

Наварра находилась на границе этих владений. И поэтому отношения с наваррским двором были для французских королей важнее, чем, например, с германским, земли которого лежали за полунезависимыми французскими графствами и герцогствами, такими как Бургундия и Шампань.

Изабеллу выдали замуж в 1308 году, в возрасте 16 лет, что было для той эпохи совершенно нормально. Она считалась уже зрелой девушкой. Ее супругу – английскому королю Эдуарду II – было 24 года. Он взошел на престол годом ранее, сменив своего отца Эдуарда I, которого современники называли Великим. Эдуард I успешно правил страной 35 лет – в течение жизни целого поколения. Он достиг значительных успехов в освоении новых земель (например, покорение и колонизация Уэльса). Он поощрял просвещение. Вообще в Англии, казалось, царило процветание.

Сменить на троне великого короля – тяжелый удел. И в этом заключалась одна из трагедий Эдуарда II. Мучительно было и то, что на него уже при рождении сделали некую ставку. Отец объявил его первым принцем строптивого, но завоеванного Уэльса. От наследника ждали великих достижений.

Наверное, непросто дался ему и этот брак. Между английской и французской коронами были серьезные династические противоречия. В XII веке разведенная жена французского короля Людовика VII Алиенора Аквитанская вышла замуж за английского короля Генриха II Плантагенета. При этом огромное герцогство Аквитанское на юго-западе Франции осталось ее владением, которое перешло вместе с ней под эгиду английского королевского дома. Это создавало почву для непрерывных конфликтов между двумя королевскими домами – французских Капетингов и английских Плантагенетов.

В XIV веке между соседними монархиями назревало обострение конфликта, но та эпоха не знала никаких средств разрешения противоречий, кроме войн и династических браков. Поэтому Филипп IV и решился отдать Изабеллу английскому королю.

Брак оказался неудачным. Судя по всему, между королем и королевой не сложилось даже просто добрых отношений. Изабелла не была допущена к участию в государственных делах. Ее отодвинули на задний план, а всеми важными вопросами при Эдуарде II ведали его фавориты.

Первый из них – Пьер Гавестон, бедный дворянин из Гаскони. Английская знать была в ужасе от того, что король приблизил к себе выскочку. Даже во Франции гасконцы считались менее родовитыми, чем жители центральной и северной частей страны. Отношение к провинциалам, а особенно к гасконцам, сохранявшееся на протяжении веков, очень точно передано Александром Дюма в романе «Три мушкетера». Д’Артаньян в XVII веке появляется в Париже, прибыв из Гаскони, и становится объектом насмешек. При этом самого его отличают авантюризм и бесшабашность. И он будто специально дразнит столичную знать.

Обладал этими чертами и Пьер Гавестон. Он был другом наследного принца, будущего Эдуарда II. Однако разумный Эдуард I, опасаясь усилившегося влияния гасконца на наследника, выслал того из Англии. Как только Эдуард II взошел на трон, он вернул своего любимца и необычайно возвысил. Гавестон фактически стал правителем Англии.

Ненависть к Гавестону заставила английских аристократов сплотиться. В оппозицию вошли представители самых знатных семейств – графы Ланкастер, Уорик и Пемброк.

В эти годы Изабелла была в тени. На четвертом году брака она родила первого сына. А всего у них с Эдуардом было четверо детей. Слухи о том, что король придерживался нетрадиционной сексуальной ориентации, идут от средневекового хрониста аббата Фруассара – певца истинного рыцарства. Ему не мог нравиться нерыцарственный Эдуард II, которого всегда окружали не фаворитки, а фавориты. Фаворитами короля становились его товарищи по оружию. Один из наблюдательных современников писал: «Он специально возвышал не самых знатных, для того чтобы они полностью от него зависели». Эдуард противопоставлял своих фаворитов высшей знати. Случилось так, что подозрения на его счет попали в романы. Но ведь авторы романов имеют право на вымысел! В том числе и Морис Дрюон – серьезный ученый-медиевист, сочиняя романы, позволял себе домыслы и гипотезы.

В 1309 году, еще до рождения старшего сына Изабеллы и Эдуарда, знать открыто выразила свое недовольство. Парламент не дал денег на войну в Шотландии, используя завоеванное еще в XIII веке право санкционировать такие крупные государственные траты. Бароны заставили короля изгнать Гавестона. Он сделал это, но, как только Парламент закрылся, вернул на прежнее место, будто дразня высшую знать.

В 1310 году собрался новый Парламент и создал Комитет ордейнеров в составе 21 человека, предоставлявший нечто вроде баронской олигархии. Об участии Изабеллы в деятельности баронов в этот период ничего не известно. Она раскрыла карты стремительно и намного позже.

Поведение баронов становилось все более вызывающим и независимым. Пользуясь тем, что король отправился в Шотландию, они казнили Гавестона. Эдуарду пришлось сделать вид, что он с этим примирился. Он чувствовал, как шатается его трон.

Ордейнеры постоянно унижали короля. Парламент отказывался выделять деньги на его личные нужды. Было заявлено, что королевское семейство должно жить за свой счет. Этого мало: Эдуарда лишили права покидать страну.

Вместо того чтобы попытаться поладить с баронами, Эдуард II нашел в 1321 году двух новых фаворитов, деятельность которых переполнила чашу терпения всех слоев общества. Это были отец и сын Деспенсеры, невысокого происхождения, явные авантюристы. Конечно, они служили королю истово.

Жан Фуке. Возвращение Изабеллы, супруги Эдуарда II. XV в.

И уже этого Изабелла не вынесла. Вместе со старшим сыном Эдуардом она отплыла во Францию, ко двору своего брата Карла IV.

Братья Изабеллы – Людовик Х, Филипп V и Карл IV Красивый – принадлежали к династии Капетингов, правившей во Франции с 987 по 1328 год – более 300 лет. За это время сменилось 14 властителей – не так много для столь огромного срока. И вот столь плодовитая и стабильная династия после Филиппа IV Красивого стала угасать.

Молва не сомневалась в том, что именно произошло: сработало проклятие, которое произнес великий магистр Ордена тамплиеров генерал Де Моле из пламени костра. Он якобы сказал: «Будешь проклят ты и род твой до седьмого колена». Орден был упразднен в 1312 году, а в 1314-м неожиданно и нелепо окончилась жизнь Филиппа IV: он упал на охоте с лошади, слег – и больше не поднялся.

Ему наследовал старший сын Людовик Х, который правил два года и внезапно умер в 27 лет. Затем на троне шесть лет был Филипп V – он тоже умер неожиданно; ему было около тридцати. Всего шесть лет предстояло править и последнему из братьев – Карлу IV. К нему отправилась Изабелла вместе с сыном Эдуардом, наследником английского престола. Видимо, у нее были замыслы, связанные с заговором, зревшим в это время в Англии.

Но, оказавшись при французском дворе, Изабелла поначалу забыла о политике с головой погрузившись в бурный роман. Как и все в ее семье, она отличалась необыкновенной красотой. Отношения с мужем не сложились, брак был служением, а себя она всегда чувствовала товаром, отданным во вражеский стран.

Изабелла и ее пленники. Миниатюра. XV в.

Считалось, что любовные приключения при дворе должны быть только тайными. Изабелла же повела себя демонстративно, за что ее сурово осуждали. Возлюбленным королевы стал Роджер Мортимер, барон Вигморский – один из самых знатных людей Англии. Он тоже бежал во Францию, потому что был злейшим врагом Диспенсеров.

Тридцатипятилетний Мортимер был воплощением рыцарства: красивый мужчина, боец, участник военных походов, совершивший недавно побег из английской тюрьмы… Неудивительно, что Изабелла, которой исполнилось тридцать, прежде не знавшая любви, потеряла голову, а ведь прежде она сама осуждала придворных дам за легкомыслие.

Однако кроме страсти, вероятно, королевой руководил и политический расчет. Изабелла решила возглавить заговор против мужа. К тому же на французском престоле находился ее последний брат. И у него не было наследников. (Когда он умер, его жена ожидала ребенка, но родила девочку.)

Во французской истории немало выдающихся женщинправительниц. В XII веке Алиенора Аквитанская пользовалась большим влиянием на своего мужа Людовика VII. Третья жена Филиппа II Августа, Адель Шампанская, стала регентом во время пребывания мужа в Палестине. Наконец, в XIII веке Бланка Кастильская была регентом при своем сыне Людовике IX Святом – сначала в годы его малолетства, затем когда он сражался в Крестовых походах. О ней известный современный французский медиевист Робер Фавье сказал: «Ее должно и в самом деле считать настоящим французским королем».

Изабелла почувствовала запах власти. И начала самостоятельно принимать решения. Муж засыпал ее письмами, умоляя вернуться в Англию. Самому ему бароны запретили свободный выезд из Англии. Писал Эдуард II и десятилетнему сыну, прямо обвиняя его мать: «Она приблизила к себе Мортимера, нашего смертельного врага, изменника, и с ним водит компанию в своем жилище и за его пределами». Так изящно король формулировал свои претензии. Он требовал, чтобы сын вернулся – с матерью или один. Но его не слушались. Власть Эдуарда II таяла. Он находился под полным контролем комиссии ордейнеров.

Возлюбленный Изабеллы, граф Мортимер – это, конечно, человек-орудие. Он должен был возглавить выступление против Деспенсеров и ничтожного Эдуарда II и сделать то, чего не могла седлать королева, – повести в бой вооруженных людей.

Изабелла собрала деньги и армию. Для этого она женила сына на Филиппе Геннегауской, чей отец, граф Геннегаузский, дал ему войско. Карл IV не помогал сестре открыто, потому что Эдуард II был его вассалом. Но втайне французский король поддерживал заговор. Не возражал он и против того, чтобы Изабелла оставила Францию.

Осенью 1326 года она отплыла в Англию, организовав дерзкий военный десант. Королева не просто выступила против супруга, она посягнула на законного короля, помазанника божьего. В средневековой Европе считалось, что королевская власть имеет сакральный характер. Один из ранних Капетингов писал в XI столетии: «Известно, что милостью божьей мы возносимся над всеми прочими смертными так, что следует всячески стараться повиноваться нам по воле того, кто нас сделал первыми».

Едва ступив на британскую землю, Изабелла издала прокламацию, обращаясь к народу Англии со словами: «Хорошо известно, что английская святая церковь и державная власть были многими способами жестоко поруганы и уничтожены из-за злых советов и подстрекательств Хьюго Диспенсера, который, побуждаемый гордыней и жаждой править и помыкать всеми другими, присвоил королевскую власть». Она высказывалась не только против фаворитов, но и против мужа: «Мы прибыли в эту страну, дабы вернуть в должное положение святую церковь и государеву власть, оградить народ от перечисленных бед и тяжелого угнетения».

Сцены из жизни Изабеллы. Миниатюра. XV в.

Эдуарда никто не поддержал. В его распоряжении не было крупного войска, а горожане Лондона прямо сказали, что не будут его защищать. Он счел за лучшее бежать вместе с Деспенсерами. Но и природа была против него. Ветер пригнал его корабль обратно, к берегам Уэльса, где король был схвачен.

Младшего Деспенсера казнили немедленно, старшего заточили. Судьбу короля решила Изабелла. Палата пэров Парламента давно присвоила себе юридическое право низложить или отстранить государя. И вот какое решение было принято: «Постановлено, что сир Эдуард, старший сын короля, возьмет бразды правления королевством в свои руки. И будет коронован по нижеследующим причинам. Причина первая. Прежде всего, из-за того, что особа нынешнего короля, Эдуарда II, не способна к самостоятельному правлению».

Далее в декларации Парламента говорится о том, что государством при Эдуарде II управляли другие люди, процветал фаворитизм. В документе есть замечательная фраза: «Одних духовных особ он держал в темнице, а других – в глубокой печали». Пылко описано горе всей страны. Обоснована необходимость избавиться от неспособного правителя. Отчаянный шаг! Изабелла на исторической арене и ведет себя невероятно дерзко.

Почему бароны пошли за королевой? Конечно, они видели опасность в лице Мортимера, но полагали, что его можно будет убрать. Наследник был юн, ему всего 15 лет. А уж слабую женщину отодвинуть совсем не сложно.

Жан Фуке. Эдуард II приносит вассальную присягу Филиппу Красивому. 1470-е гг.

Эдуард II был отстранен и через несколько месяцев тайно убит в одном из замков. Юный наследник был коронован. Бароны были уверены, что получили власть. Мортимер думал, что главный теперь он, а Изабелла намеревалась править сама.

Изабелла и Мортимер сразу же попытались исправить некоторые ошибки, допущенные Эдуардом II. Прежде всего, для изменения настроений в стране, как всегда, требовалась успешная война.

Роковым для них стал 1328 год. Они вместе отправились на войну в Шотландию, но потерпели страшное поражение. Английская армия была разбита. Прежде Эдуарда II попрекали тем, что Шотландия отстояла свою независимость, но изменить ситуацию не удалось. Так Мортимер лишился репутации удачливого военачальника.

В том же году во Франции умер последний брат Изабеллы, Карл IV – и она заявила свои права на французскую корону – не для себя, а для своего сына Эдуарда III, уже ставшего английским королем. Этим она ускорила начало Столетней войны. Ведь было ясно, что Эдуарду откажут, несмотря на то, что он внук великого короля Франции Филиппа IV. Для французов сын английского короля был чужаком, иностранцем. Окончательно национальное самосознание двух народов сформируется в эпоху Столетней войны.

И Эдуарду отказали. Французская знать вспомнила традиции избрания первых Капетингов и возвела на престол Филиппа, племянника Филиппа Красивого, ничем себя до той поры не проявившего. Юридическим обоснованием отказа Эдуарду стал раннесредневековый судебник VI века «Салическая правда», согласно которому у предков французов, франков, земельный надел (аллод) не наследовался по женской линии. Эдуард III был внуком великого короля Франции по женской линии… Так что, если рассматривать французское королевство как очень большой земельный надел… Конечно, это была юридическая натяжка. Однако, не будь ее, Изабелла все равно получила бы отказ под каким-нибудь другим предлогом. Она воплощала во Франции не фигуру своего знаменитого отца, а враждебное английское королевство.

Тем временем поражение в Шотландии усиливало недовольство внутри Англии. Особое раздражение всех слоев общества вызывал Мортимер, который, чувствовал себя королем. Королева одаривала его драгоценностями, награждала землями, отнимая их у других баронов. Он получил титул графа Марчского.

Власть портит людей, и придворные фавориты рано или поздно становятся крайне самонадеянными. Так случилось и с Мортимером. К решительным действиям его врагов подтолкнул заговор графа Кентского – любимого дяди короля. Граф выступил против фаворита королевы и был публично обезглавлен. Мортимер поднял руку на особу королевской крови!

А 13 ноября 1330 года исполнилось 18 лет Эдуарду III.

Через две недели после совершеннолетия он совершил мгновенный тихий переворот. Успеха он достиг в первую очередь потому, что не создавал разветвленной сети заговорщиков, иначе его непременно кто-нибудь выдал бы. С несколькими верными людьми, ненавидевшими Мортимера, юный король сделал главное. Фаворит был без долгих разбирательств казнен, причем казнен публично – его повесили, что не соответствовало положению лорда.

Изабелле было 38 лет. Сын отправил ее в один из замков недалеко от Лондона. Ей предстояло прожить еще очень долго – 28 лет, но уже вне исторической арены. За эти годы она должна была узнать о том, что важные деяния, не удавшиеся ни ей, ни Мортимеру, удались ее сыну. Эдуард III, для которого она билась за власть, стал великим королем.

Арест Эдуарда II. Миниатюра. XV в.

Его походы в Шотландию были успешны, что вызывало радость англичан. На его правление пришлось и триумфальное начало Столетней войны. Изабелла не могла не слышать о победах над французами при Слейсе, Креси, Пуатье. Задуманное ею воплощалось в жизнь.

Династия Валуа во Франции правила долго – 260 лет. А последней из этого дома стала женщина – Маргарита, дочь Генриха II и жена Генриха IV Наваррского, которая тоже пережила всех своих братьев, только не трех, а четырех.

Изабелла Английская стремилась войти в историю как наследница славы великого короля и сильная правительница, но ее судьба сложилась совсем не так, как она предполагала. После нескольких по-настоящему ярких лет ее ждали долгие годы заточения и забвения.

Королева Польши Ядвига. Любовь и долг

Королева Ядвига прожила всего 28 лет – с 1371 по 1399 год – и тем не менее осталась в истории.

Осталась как символ благородства и жертвенности. Ее чтит католическая церковь: благодаря этой женщине были обращены в христианство по католическому обряду последние язычники в Европе – литовцы. В ХХ веке Ядвига была объявлена блаженной и святой. И на стене знаменитого Ягеллонского университета в Кракове есть памятная доска с ее профилем, потому что в жизни этого учебного заведения Ядвига сыграла очень важную роль.

Место, где будущая королева появилась на свет, в конце XIV века принадлежало Венгрии. Сегодня это территория Словакии.

Ядвига была младшей дочерью Людовика I Великого (по-венгерски Лайоша), короля Польши и Венгрии, и Елизаветы Боснийской. Великий польский художник XIX века Ян Матейко создал портрет Лайоша. Художник подчеркнул ум и силу этой незаурядной личности.

Людовик I вошел в историю как добрый правитель, любимый и польским, и венгерским рыцарством. Он был представителем Анжуйского дома – одной из ветвей французских Капетингов, который в 1268 году закрепился в Южной Италии и, вытеснив оттуда Священную Римскую империю, и создал Неаполитанское королевство. Германская корона все время пыталась закрепить эти земли за собой. По просьбе Папы Римского французский король Людовик IX отправил туда своего брата Карла Анжуйского, и там утвердился Анжуйский дом.

Людовик I энергично расширял свои владения в Центральной Европе. Он воевал на Северных Балканах – в Далмации, а также в Болгарии и создал в итоге одно из крупнейших имперских объединений европейского Средневековья. Оно простиралось от Балкан до Балтики и от Черного моря до Адриатического.

Надо признать, что история Центральной Европы известна нам меньше, чем прошлое Европы Западной. Причем так сложилось очень давно. Знаменитый польский хронист Галл Аноним писал на рубеже XI–XII веков: «Страна польская удалена от проторенных путей паломников. И знакома она лишь немногим». Современные же польские историки отмечают: «Польша возникает как государство в границах латинского государства и может рассматриваться как молодая Европа».

Ядвига. Рисунок Яна Майтеко

Ядвига была младшей из трех дочерей Людовика. И хотя ее отец отстоял право передавать корону по женской линии (что было невозможно, например, во Франции), шансов оказаться у власти у нее было немного. Разве что после сестер – Екатерины и Марии. Но дальнейшие обстоятельства сложились самым неожиданным образом…

Польское княжество приняло христианство в Х веке, а в XI-м князь Болеслав I Храбрый получил титул короля. Польское королевство вынуждено было при Болеславе IV Кудрявом признать себя вассалом Священной Римской империи германской нации – самого сильного государства Центральной Европы.

К XIII веку Польша оказалась в очень трудном положении, между двумя опасностями – воинственным Тевтонским орденом с центром в Прибалтике и монголо-татарским нашествием. Надо сказать, что король Людовик I умел ладить с Орденом. Сохранились даже письма Великих Магистров, которые хвалили его за правильное поведение. Он не отказывался от переговоров и вовремя делал подарки. И это понятно: он хотел сохранить мир на этой границе, чтобы удержать в руках свое громадное государство.

Венсан де Лессер. Ядвига. 1803 г.

Сведений о детстве Ядвиги сохранилось совсем немного. В ее воспитании большое значение придавалось придворным манерам, танцам, но ее воспитатели уделяли внимание и ее религиозному воспитанию, познакомили Ядвигу также и с некоторыми книгами античных авторов. Девочка владела несколькими языками, включая французский и латынь.

Ребенком Ядвига была обручена с малолетним австрийским эрцгерцогом Вильгельмом. Ее отец, озабоченный тем, чтобы венгерская и польская короны достались его дочерям, обручил их с видными представителями европейской элиты. При этом в 1373 году он добился от сейма – собрания строптивой польской знати, согласия на то, чтобы ему после его смерти наследовала старшая дочь Екатерина.

Но в том же году Екатерина умерла. Шляхта же немедленно заявила, что согласие было дано только на передачу короны Екатерине. Вообще же права на женское наследование по-прежнему не было. Более того, существовало решение от 1355 года о том, что по женской линии престол не переходит.

Отношения с аристократией у польских королей складывались непросто. Об этом говорит, например, тот факт, что Людовик I после коронации увез корону и все польские королевские регалии в Венгрию, потому что боялся, что в его отсутствие коронуют кого-нибудь другого. Немаловажно, что он не был для поляков своим, не имел прямых родственных связей с польской династией Пястов. Правительницей Польши официально считалась его жена Елизавета.

В 1374 году Людовик дал шляхте так называемый Кошицкий привилей, предоставив мелким и средним рыцарям самостоятельность, освободив их от обязательной военной службы и от всех повинностей кроме небольшой подати с земли, а также гарантировав им государственные должности. Фактически он уравнял их с феодальной верхушкой. В обмен на это они признали право женщины наследовать корону.

В 1382 году Людовик Великий скончался. По Кошицкому привилею, корона Польши должна была перейти к старшей из оставшихся двух дочерей – Марии. Но шляхта вновь выступила против. Мария была обручена с Сигизмундом, графом Бранденбургским. А поляки не желали видеть немца своим королем. К тому же Мария получила как наследница венгерскую корону, и полякам не нравилась идея слишком тесного объединения с венграми.

Вдове Людовика Елизавете пришлось решать сложнейшую задачу. Она не хотела, чтобы в стране началась гражданская война. Но столкновения уже начались. Возникла конфедерация, которая требовала, чтобы на польский престол взошел человек, связанный с древней знатью и династией Пястов.

Подходящей кандидатурой оказался князь Мазовецкий Земовит по прозвищу Семка, сильный, энергичный, а главное – свой, поляк, в отличие от Марии, жившей в Венгрии. В мае 1383-го сторонники Земовита провели в городе Серадзе незаконную коронацию.

Согласно очень древней традиции, они просто подняли его над собой. Тем более, что официальная церемония была невозможна – ведь польская корона находилась в Венгрии. Вот что пишет о событиях тех лет польский хронист: «Магнаты и шляхта жгут и грабят друг друга. И есть между ними такие, которые вовсе не желают короля, а стремятся овладеть коронными имениями и обратить их в свою пользу».

Часть шляхты соглашалась принять и Ядвигу, но при условии, что она будет постоянно жить в Польше. Ядвиге было в это время одиннадцать лет. Мать не сразу решилась отправить девочку в бурлящую Польшу.

Шляхта тем временем разработала новый план – расторгнуть помолвку Ядвиги с Вильгельмом Австрийским и выдать ее за князя Земовита. Появился даже план похищения девочки. Земовит устроил засаду на пути следования Ядвиги в Краков, но ошибся: из Венгрии в тот момент отправились в Польшу только послы, юная же королева еще не выехала, и похищение не удалось.

Ян Матейко. Ядвига отдает свои драгоценности Краковскому университету

15 ноября 1384 года, в обстановке гражданской войны, Ядвига была коронована в Кракове. Интересно, что во время церемонии ее называли rex («король»), чтобы не подчеркивать, что на престол восходит наследница женского пола.

К тому времени Ядвига уже славилась выдающейся красотой. Ее сравнивали даже с Еленой Прекрасной из греческой мифологии. Некоторые специально приезжали в Краков, чтобы увидеть юную красавицу. Туда же прибыл ее жених, четырнадцатилетний эрцгерцог Вильгельм Австрийский. Дело в том, что церемония, проведенная, когда Ядвиге и Сигизмунду было пять-семь лет, могла рассматриваться не просто как обручение, а как заключенный заранее брак. Теперь Вильгельму предстояло только подтвердить этот брак и вступить в права короля Польши.

При встрече будущие супруги очень понравились друг другу. В одном из францисканских монастырей на окраине Кракова им было разрешено встречаться, конечно, в окружении свиты. Они общались на балах, танцевали и проникались все большей взаимной симпатией. А польские магнаты тем временем принимали важные дипломатические решения.

Людвиг I Венгерский. Рисунок Яна Матейко

Они пришли к выводу, что брак королевы с Вильгельмом не дает тех преимуществ, которые можно получить, если она станет женой литовского великого князя Ягайло. Он был на 21 год старше Ядвиги, но когда и кого это смущало? Не была безупречной и его репутация. Ягайло прославился своей жестокостью. Например, он приказал убить в тюрьме своего дядю Кейсута и, возможно, утопить его жену Бируту. Однако все это не имело значения в сравнении с открывавшимися политическими возможностями.

Матерью Ягайло была русская княгиня Ульяна Тверская. Не исключено, что в детстве его крестили по православному обряду. Потом, правда, он, воспитанный литовцами, стал язычником. Теперь же он был готов принять вместе с польской короной христианство и обратить в него весь свой народ. Грандиозное историческое событие в масштабах Европы! Немаловажно было и то, что Ягайло был непримиримым врагом Тевтонского ордена.

Когда решение о столь важном брачном союзе было принято, перед Вильгельмом Австрийским заперли ворота Кракова – больше его в этот город не пустили. Польское предание говорит, что пятнадцатилетняя Ядвига, выхватив секиру у одного из стражников, своими слабыми, нежными ручками пыталась разрубить ворота, чтобы догнать Вильгельма. Все безнадежно…

Епископ краковский Петр Выш призвал Ядвигу на духовный подвиг. Обращение Литвы в католицизм, союз против Тевтонского ордена – все это ради Польши, ради христианской веры. Осознав неизбежность происходящего, Ядвига отправила к нему доверенного человека. Она вообще не могла себе представить, что значит не веровать во Христа. К тому же о язычниках ходили страшные слухи: говорили, что они дикари и ходят в шкурах. Поэтому королева велела своему посланцу убедиться, человек ли вообще этот Ягайло. И ее слуга, честно исполняя поручение, прежде всего пошел с Ягайло в баню, чтобы проверить, не отличается ли строение его тела от человеческого. После этого он доложил Ядвиге, что ее будущий жених точно человек. Это ее немного успокоило. Но ей никогда уже не суждено было стать счастливой. Потерпев поражение в борьбе за свое счастье, она вынуждена была пойти под венец с диким и свирепым язычником.

15 февраля 1386 года состоялась свадьба Ядвиги и Ягайло. Они были, мягко выражаясь, разными людьми. Если она знала несколько языков и любила читать, то он, вероятнее всего, вообще был неграмотен. По легенде, его мать так любила сына, что позволила ему не учиться. Из языков он знал не латынь, а русский. Ягайло хорошо относился к русским, были они и в его свите, и гусляры играли при его дворе. На Куликовское поле он, правда, опоздал и реальной помощи русским не оказал.

Больше всего на свете Ягайло любил охоту. Современники вспоминали, что после удачной охоты он становился таким добрым, что в этот момент у него можно было попросить почти что угодно – он всех жаловал.

Ядвига и Ягайло совершили одно совместное деяние – они отправились в Литву, где королева присутствовала на торжествах по поводу обращения литовского народа в христианскую веру.

В остальном супругов мало что объединяло. Ягайло проводил время на охоте, развлекался с любовницами. При этом, когда он задержался в Литве, а Ядвига вернулась в Польшу, нашлись придворные клеветники, которые обвинили королеву в неверности. Конечно, это был злобный вымысел. Но Ягайло то ли поверил, то ли сделал вид… И тогда Ядвига проявила твердость, которая вообще свойственна тихим, но сильным натурам. Она прекратила с мужем супружеские отношения. А поскольку она была христианкой и ходила на исповедь, ее духовники знали, что между королевой и королем нет отныне супружеской близости. К тому времени у них еще не было детей. А ведь это судьба династии!

И тогда руководство польской церкви пошло на то, чтобы организовать публичный суд, на котором королева могла добиться полного оправдания. При этом двенадцать шляхтичей объявили, что независимо от исхода суда будут в бою отстаивать честь королевы. Тот, кто победит, докажет, что она невиновна.

В конце концов клеветник – человек по имени Гневош – признался, что оговорил королеву. Ядвига потребовала наказать его по древнему славянскому обычаю. Виновный должен был прилюдно залезть под лавку и оттуда громко объявить: «Я клеветник, я оклеветал королеву, я пес паршивый». И завершить свою речь подражанием собачьему лаю.

Итак, Ядвига была полностью оправдана. Более того – Ягайло покаялся, носил темную одежду и постился. Причем, став католиком в зрелые годы, Ягайло соблюдал пост в очень строгом варианте: по нескольку дней жил только на хлебе и воде. С годами на нем, безусловно, сказалось облагораживающее влияние жены, которой было свойственно истинное благочестие.

Надо сказать, что и сама Ядвига в супружестве очень изменилась. Она оставила светские развлечения и никогда более не появлялась на балах. Но у нее появились новые интересы. В те годы знаменитый Краковский университет, один из старейших в Европе, основанный в 1364 году, испытывал очень большие затруднения. Несмотря на то что там учились студенты из разных стран Европы, в период гражданской войны университет не получал королевской финансовой поддержки и пришел в упадок.

Наверное, Ядвига чувствовала свою вину: трудные времена предшествовали ее приходу к власти. Она продала все свои драгоценности и пожертвовала средства на возрождение и расширение Краковского университета. Можно сказать, что благодаря этим заботам Ядвига обрела душевный покой.

В 1399 году Ядвига наконец родила дочь. Но ребенок прожил всего месяц. И двадцативосьмилетняя королева угасла вслед за ним, успев перед смертью раздать остатки своего состояния бедным.

Ягайло, потеряв жену, рыдал над ее могилой и всячески демонстрировал отчаяние. Правда, это не помешало ему потом еще трижды жениться. Скорее всего, его публичная скорбь была политическим жестом. Он демонстрировал полякам, как дорога ему была их, польская, королева.

Ягайло. Рисунок Яна Матейко

Прожив больше восьмидесяти лет, Ягайло стал основателем династии Ягеллонов, которая правила в Польше до 1572 года. В 1410-м он участвовал в Грюнвальдской битве, в которой Польша и Великое княжество Литовское нанесли поражение Тевтонскому ордену. Так что его заслуги перед польской историей несомненны. И все-таки немного обидно, что университет, для которого так много сделала королева Ядвига, носит название Ягеллонский…

Когда в 1997 году Папа Римский Иоанн Павел II канонизировал свою соотечественницу – польскую королеву, он произнес: «Долго ты ждала, Ядвига». Да, со дня ее смерти прошло почти шестьсот лет. Но за эти годы не угасла память о редкой самоотверженности и об истинном благородстве.

Жанна д’ Арк. Жизнь как шедевр

Жизнь Жанны д’Арк поразительна настолько, что некоторые сомневаются: а было ли все так на самом деле? Безусловно, было. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические источники: хроники, письма, судебные протоколы, сохранившиеся и во Франции, и в Англии.

О Жанне написаны целые библиотеки научных трудов и художественных текстов. Есть книга А.П. Левандовско-го в серии «Жизнь замечательных людей», есть прекрасная, хотя и очень небольшая книжка В.И. Райцеса «Жанна д’Арк. Миф и реальность», интересная работа двух французских ученых – Р. Перну и М. Клэн «Жанна д’Арк». В ней представлена жизнь Жанны, увиденная глазами людей, которые с ней встречались, а потом об этом рассказали или написали.

Об удивительной французской героине писал Ана-толь Франс; крайне субъективно, но от того не менее интересно – Вольтер. И споры вокруг ее личности не утихают.

Ее жизнь в истории составляет неполных три года – очень короткий срок. Но эти три года сделали ее бессмертной.

Она изумляла. Хотя совершенно неправильно создаваемое иногда школьными учебниками впечатление, будто она победила англичан. Нет, не только она, но и Франция в целом в те годы англичан в Столетней войне не победила. Это произошло позже. Неверно и то, что Жанна д’Арк была народной героиней, возглавила народное движение. Нет, ничего подобного. И этого она не делала. Она была полководцем короля.

Жанна родилась предположительно 6 января 1412 года. Как всегда в Средние века, дата рождения неточна. Зато трагически бесспорно, что эту совсем еще юную девушку сожгли 30 мая 1431 года на площади в Руане.

После ее смерти не раз возникали скандальные слухи, появлялись самозванки, называвшие себя ее именем. Это закономерно. Жанна – слишком чистый, слишком светлый образ, кажущийся идеальным. А у людей, видимо, есть в природе нехорошая потребность – бросить в эту чистоту ком грязи.

Жанна д’Арк. Миниатюра второй половины XV в.

Как ни печально, первым начал бросать грязь великий Вольтер. Ему это казалось нелепостью – девушка (девственница в более точном переводе с латыни), символ чистоты, в окружении солдат. Но если вглядеться внимательно в ее жизнь, всему находится объяснение.

Родом Жанна из деревни Домреми. По происхождению она крестьянка, пастушка. Ее фамилия – Дарк; написание д’Арк, свидетельствующее о дворянстве, появилось гораздо позже. Некоторым из тех, кто так яростно нападает сегодня на Жанну, просто не хочется признавать историческую роль человека из народа. Вот почему не раз подвергали сомнению ее крестьянское происхождение. Возникают версии о том, что она побочная дочь развратной королевы Изабеллы, отправленная в деревню младенцем.

Между тем, на процессе реабилитации Жанны д’Арк была собрана масса свидетельств. Очевидцы рассказали о ее детстве, юности, о том, как она принимала участие во всех деревенских праздниках, когда девушки водили хороводы.

Жанна родилась во время Столетней войны, за три года до возобновления этого великого противостояния двух ведущих западноевропейских королевств. Официально война шла с 1337 года. Было несколько крупнейших сражений – и все неудачные для французов. В 1340-м – разгром французского флота при Слейсе, в 1346-м – разгром французской армии в пешем сражении при Креси, в 1356 году – победа меньшего по численности английского отряда под командованием Черного принца Эдуарда над войском французского короля при Пуатье. Французская армия позорно бежала, король оказался в плену. В стране крепло ощущение национального позора.

Неизвестный художник. Дофин Карл. XVI в.

Сразу после битвы при Пуатье в народе появилась идея человека из простой среды, который принесет спасение. В одной хронике есть рассказ о некоем крестьянине, который пересек всю Францию. Дело в том, что ему во сне явился ангел и велел идти к королю, передать, чтобы тот не принимал боя у Пуатье. Как ни поразительно, крестьянин действительно добрался до короля, попал в его шатер. Король выслушал и сказал: «Нет, я рыцарь! Сражение отменить не могу».

В 1360 году был заключен тяжелейший для Франции мир в Бретиньи: по нему примерно половина французских земель находилась под властью Англии. Возникла угроза самому существованию французского королевства и династии Валуа – побочной ветви Капетингов, правивших страной с IX века. Это древнее, стабильное, сильное, некогда прочное королевство могло просто исчезнуть!

В 1369 году война возобновляется. Замечательный французский король Карл V Мудрый и его полководец Бертран Дюгеклен одерживают победы. Территория Франции практически освобождена, но в руках англичан остались важнейшие французские порты на побережье Бискайского залива и Ла-Манша (Бордо, Байонна, Шербур, Брест и Кале). Перелом в войне кажется окончательным.

Но в Англии в 1399 году свергнут и убит Ричард II. К власти приходит новая династия Ланкастеров, которые стремятся доказать, что они не узурпаторы (в действительности они именно узурпаторы).

Генрих IV Английский только и живет этой мыслью – как бы отделаться от образа узурпатора. Его сын, Генрих V, человек храбрый, воинственный, совершенно разумно решает возобновить войну с Францией. Кто вернет эти владения, уже побывавшие в руках англичан, тот будет таким великим героем, что тень узурпатора растает. В 1415 году он высаживает английское войско на севере Франции и наносит при Азенкуре противнику очередное поражение, такое страшное, что чувствуется: Франции почти нет. А 21 мая 1420 года в городе Труа подписан договор согласно которому после смерти правящего французского короля Карла VI королем объединенной Англии и Франции станет Генрих V Английский.

Наследник же французской короны – дофин Карл – приговаривается к изгнанию. В тексте договора не указано, но все знают почему. Потому, что сама его мать Изабелла Баварская распускает слухи (или, по крайней мере, не отвергает их), что это не законный сын короля Карла VI. А значит, он не имеет прав на престол. Идея законной передачи власти по крови уже очень прочна в Западной Европе.

Карл VI был психически болен. Он чувствовал себя стеклянным сосудом, а временами впадал в полное безумие. Начиная с 1401 года он уже редко приходил в себя – правила фактически Изабелла Баварская. Вряд ли король понимал, какой договор он подписывает.

Итак, Франции уже практически нет. Причем многие крупные феодалы признали Генриха V будущим французским королем. Некоторые стали его союзниками, как, например, герцог Бургундский.

А тем временем девочка Жанна подрастала в своей деревушке. Ей было 13 лет, когда она впервые услышала голоса святой Екатерины, святой Маргариты и святого Михаила, которые стали передавать ей волю Божью, связанную со спасением страны. То, что она услышала голоса, совсем не уникально. Есть такое явление – средневековое визионерство. Видения, вещие сны, голоса свыше вполне реальны для человека Средневековья, с его неспособностью и нежеланием разделять непроходимыми границами жизнь небесную, потустороннюю, и здешнюю, земную. Для него все это цельно, едино. Например, при дворе дофина Карла, который не отправился в изгнание, а засел на юго-западе Франции, охотно принимали и любили всяких колдунов и пророков. Это вообще фигура не такая уж необычная для эпохи.

Жан Огюст Доминик Энгр. Жанна д’Арк на коронации Карла VII. 1854 г.

Так что представителей иного мира люди действительно видели, особенно в состоянии сильного возбуждения. А Жанну, как и многих других, тревожило, что идет бесконечная война. Бургундцы (по соседству с той областью, где она живет) вступили в союз с англичанами. Молва говорит, что англичане захватили всю Северную Францию, у них практически вся Нормандия, Париж, они подошли к Орлеану. Если они возьмут Орлеан – ворота в Южную Францию будут открыты, а там дофин, который объявил себя французским королем.

Когда заключался договор в Труа, предполагалось, что старый, с точки зрения той эпохи (ему за 50), и совершенно больной Карл VI должен скоро умереть, а молодой Генрих V – жить, объединить короны и править. Но в 1422 году они умерли оба, один за другим.

Юридически английский король уже властвовал во Франции. Но французы не подчинились! Дофин Карл объявил, что он законный наследник, а его сторонники короновали его в Пуатье. Это была не та традиционная коронация, которая, согласно многовековой традиции, должна проводиться в Реймском соборе, где хранится священный елей для помазания королей. И все-таки к Карлу устремились надежды тех, кому было бесконечно дорого уже родившееся понятие Франция. Не вполне законный король стал центром патриотических сил.

И вот шестнадцатилетняя девочка Жанна в мае 1428 года в сопровождении дальнего родственника приходит к коменданту ближайшей крепости Вокулер Бодрикуру и говорит, что ей необходимо отправиться к дофину Карлу, потому что у нее поручение от Бога. Во-первых, она должна встретиться с дофином и получить право снять осаду с Орлеана. Во-вторых, добиться коронации наследника в Реймсе. Божья воля – признать законность его происхождения. Большей моральной поддержки ему в тот момент оказать было нельзя. Ведь для него главный вопрос – чей он сын, короля или нет.

Сначала Бодрикур отказался, сочтя все это полным бредом. Но девочка так и стояла у него под окнами в красном платье (кажется, оно было у нее единственным).

Потом комендант крепости выслушал ее еще раз. Говорила она просто, но что-то гениальное было в ясности ее ответов, в ее убежденности.

А Бодрикур, может быть, слышал, что при дворе дофина любят пророков. Это давало ему шанс: а вдруг и его заметят, если он поможет этой девушке. Хотя не исключено, что он ей правда поверил. От нее исходило что-то необычайное – вскоре в этом убедились тысячи людей.

Жанне дали сопровождающих, и она отправилась к Карлу, у которого получила аудиенцию. В зале, куда ее привели, было много людей.

Карл хотел, чтобы она сама поняла, кто здесь дофин.

И она его узнала. Как это удалось простой крестьянке? С психологической точки зрения даются различные объяснения. Например, у Карла должны были быть самые испуганные, тревожные глаза.

Так или иначе, между дофином и Жанной состоялся короткий разговор с глазу на глаз. И после этого он согласился, чтобы ее проверила специальная комиссия, которая удостоверится, что она не является посланницей сатаны.

Поль Деларош. Допрос Жанны кардиналом Винчестера. 1824 г.

В Пуатье собралась комиссия богословов и беседовала с Жанной. Проверили и то, что она дева. Это было особенно важно. В массовом сознании существовала такая идея: женщина губит Францию, а девушка спасет.

Откуда такое представление? Страна монархическая, двигается к абсолютизму, растет роль королевского окружения. Несколько сюжетов времен Столетней войны народ связал с дурным влиянием женщин на королей. Например, в 1347 году Филипп VI Валуа неожиданно появился под стенами осажденного англичанами Кале, но не помог, а шесть граждан Кале вышли с веревками на шее и их хотел казнить английский король Эдуард III. По мнению народа, только дурные советы королевы Жанны могли к этому привести.

Супруга Карла VI – Изабелла Баварская. Иностранка, что уже нехорошо. Муж безумен. Идеальное поведение жены при этом вряд ли возможно. Трудно сказать, была ли она такой уж развратной или просто политически выбрала себе в сторонники герцога Орлеанского. Договор в Труа тоже вдохновляла Изабелла. Она уговорила мужа подписать этот страшный документ. И молва твердила: женщины губят Францию. А спасет девушка. У этих представлений библейские истоки: Богоматерь – символ чистоты, непорочности.

В самые трудные минуты жизни христиане обращаются к ее образу. К моменту появления Жанны при дворе дофина Карла в хрониках была уже масса записей о Деве. Люди ждали ее появления. Это случай массового эмоционального верования – проявление «коллективного бессознательного», как называли это представители французской исторической Школы Анналов.

Карл VII и Жанна. Миниатюра XV в.

Жанна возглавила снятие осады с Орлеана. Она сражалась мужественно и ничего не боялась. Маленькая фигурка в светлых доспехах, которые изготовили специально для нее, первой шла на штурм небольших крепостей вокруг Орлеана. В этих крепостях (их называли бастидами) засели осаждавшие город англичане. Жанна была идеальной мишенью для них. При взятии бастиды Турели она была ранена, стрела попала в правое плечо. Жанна упала, к восторгу своих врагов.

Но она сейчас же потребовала, чтобы стрелу извлекли, и снова ринулась в бой. И все-таки ее смелость – не главное. Ее противники англичане тоже средневековые люди. Они верят, что Дева способна творить чудеса. Записей о таких «чудесах» сохранилось немало. Так, когда Жанна с небольшой охраной направлялась ко двору дофина, надо было переправляться через реку, но поднялся сильный ветер. Жанна сказала: подождем, ветер переменится. И ветер изменил свое направление. Могло такое быть? Конечно! Но люди все объясняют чудом, в которое им хочется верить. Присутствие Жанны породило невиданное воодушевление французского войска. Солдаты и их командиры (например, свято веривший в миссию Девы герцог Алансонский) буквально переродились. Они выбивали англичан из бастид, разрушая кольцо осады. Все знали, что сказала Жанна о пути, который ведет к освобождению Франции: «Солдаты должны сражаться, а Бог дарует им победу».

Совсем противоположные перемены происходили в английском войске. Англичане были потрясены внезапной переменой военного счастья, начали верить в божественную волю, выступающую на стороне французов. Возник слух, что еще в начале осады Бог указал англичанам на необходимость уйти из-под стен города тем, что допустил нелепую гибель главнокомандующего, знаменитого полководца графа Солсбери. Овеянный славой популярный военачальник погиб не в сражении. Он был убит ядром во время перестрелки у стен Орлеана.

Сменивший Солсбери гораздо менее авторитарный командующий граф Саффолк принял решение увести английское войско.

8 мая 1429 года осада с Орлеана снята, город освобожден. Первый пункт поручения, полученного Жанной свыше, выполнен.

С этого времени Жанна – официальный полководец короля. Она в своих светлых доспехах, с мечом, который чудесным образом найден в алтаре, с белым знаменем – символом чистоты. Правда, во Франции белый цвет еще и символ траура.

Остался второй пункт. И Жанна ведет короля Карла VII к Реймсу. Ей открывают ворота занятых англичанами городов, выносят ключи, толпы людей выбегают навстречу. Если же этого не случается, ее войско принимает бой. Жанну окружили полководцы, которые поверили в нее, – прекрасные воины, имевшие большой опыт. И соединились две эти силы – духовная и чисто военная.

В Реймсе состоялась коронация. Сколько картин написано на эту тему! Каждая эпоха изображает это событие по-своему. Но, видимо, можно не сомневаться, что Жанна стояла рядом с королем, теперь законным Карлом VII. Она ехала вместе с ним по улицам Реймса, и в криках толпы «Да здравствует Дева!» звучало чаще, чем «Да здравствует король!». Не всякий человек это выдержит, особенно такой, как Карл, жаждущий самоутверждения после долгих лет унижений.

Наверное, в этот момент победы и славы Жанне и надо было вернуться домой. Но она не хотела. Известно ее высказывание: «Я должна биться до конца. Это благородно». Она искренне в это верила. И затеяла взятие Парижа.

Вот начало трагедии. Не потому, что это было невозможно в военном отношении. Просто к тому времени король стал уже ей враждебен: он не желал, чтобы Париж был освобожден руками какой-то крестьянки.

Показательно, что Жанна ничего не попросила у короля для себя лично, – лишь освобождения от налогов для жителей ее родной деревни. И даже эта привилегия была дана не навсегда: потом было изменено районирование, уточнились границы – и все, крестьяне из Домреми все преимущества потеряли.

Для себя же Жанне ничего не было надо – только биться дальше. Хотя вообще-то в этот момент она перешла к той части своей деятельности, которая ей свыше не предписывалась.

Состоялась битва за Париж. Англичане отчаянно сопротивлялись. По одной из версий, до них дошли слухи, что Жанна утратила девственность и теперь им не страшна. Но главное – в разгар штурма король приказал трубить сигнал отбоя. Полководцы, даже те, кто любил Жанну, не могли не подчиниться приказу короля. Штурм не удался, а Жанна была ранена в бедро. Враги злорадствовали: она не является неуязвимой! Но она никогда себя неуязвимой и не объявляла.

После этой неудачи Жанна почувствовала, что все изменилось, ее вытесняют: не слушают, не приглашают на военный совет. И в апреле 1430 года она покидает двор. Она присоединяется к войску, которое отбивает у англичан замки и крепости в долине реки Луары.

23 мая 1430 года под городом Компьен она захвачена в плен. Перед ней опустилась решетка ворот, когда она возвращалась в город после вылазки. Она попала в руки бургундцев. В декабре они перепродали ее англичанам. Неизвестно точно, была ли Жанна предана под Компьеном. Зато не вызывает сомнений, что ее предали раньше – под Парижем, как предали и позже, когда не попытались отбить или выкупить у англичан.

Англичане решили судить Жанну, обвинив ее в том, что она служила дьяволу. Карл VII побоялся предложить за нее выкуп. Судя по всему, он допускал, что она дрогнет, отречется, признает, что она от дьявола. Тогда из чьих же рук он получил корону?

Тяжелейший процесс продолжался с января по май 1431 года. Расследование возглавлял французский эпископ Кошон, в переводе с французского – свинья. С тех пор слово «кошон» связывают во Франции с темой национального предательства. Неправедный церковный суд признал ее виновной в ереси.

30 мая 1431 года ее казнили.

Ей удалось сохранить свои убеждения, веру в то, что она посланница Бога, хотя был момент, когда она дрогнула. Она готова была признать, что грешила, потому что носила мужской костюм. На суде она очень умно отвечала, «находясь постоянно среди мужчин, где гораздо приличнее быть в мужском костюме».

Через двадцать с лишним лет, в 1456 году, Карл VII, который продолжал воевать с англичанами и вошел в историю как Победитель (к 50-м годам XV века англичане были вытеснены из Франции), организовал процесс реабилитации Жанны д’Арк. Теперь ему надо было закрепить в памяти поколений светлый образ Девы. Были вызваны многочисленные свидетели, которые рассказали о ее жизни, ее чистоте. Вынесен приговор – аннулировать осуждение Жанны д’Арк как необоснованное. А в 1920 году католическая церковь причислила ее к лику святых.

Сегодня мы понимаем, что именно во время короткой жизни Жанны Д’Арк сложилась и встала на ноги французская нация. А также французская монархия. И Вольтер не любил Жанну именно потому, что видел в ней отчаянную поборницу монархии, не понимая, что в Средние века король и нация, король и Франция – это одно и то же. А Жанна навсегда подарила нам прекрасную светящуюся точку своей жизни, неповторимой, как шедевр искусства.

Мария Тюдор. Кровавый символ

Мария Тюдор – английская королева с 1553 года. Это рубеж Средневековья и Раннего Нового времени в британской истории. Королева из династии Тюдоров, которую прославила, конечно, не она, а ее сводная сестра Елизавета I Великая, дочь Генриха VIII от другого брака. На правлении Марии история Тюдоров не завершилась, но сделала потрясающий зигзаг. Разворот в неожиданную сторону.

Дело в том, что для династии Тюдоров в целом характерна поддержка развивающегося раннего капитализма и реформации, причем поддержка разумная, без крайностей. И конечно, соперничество с Испанией. При Марии же все наоборот. Она, в сущности, попыталась остановить время, подняв знамя контрреформации. Римский император Юлиан Отступник другой эпохи.

Подобную политику можно пытаться осуществить исключительно прямым насилием. Так и поступала Мария, которая вошла в историю с ужасным прозвищем – Кровавая. А сначала она была и любовью нации, и даже некоторое время настоящим идолом как гонимая, обиженная… Но тот же народ, что так сильно жалел ее, позже назвал ее Кровавой. Это прозвище встречается в протестантских памфлетах уже при ее жизни. И Елизавете I стоило немалых усилий справиться с последствиями политики Марии.

Безусловно, для странного, чуть ли не противоестественного поведения монарха должны быть очень серьезные причины. И личная судьба Марии Тюдор многое объясняет.

Она родилась 15 февраля 1515 года. Отец – Генрих VIII – стал королем в 1509 году. За годы правления он изменился чуть ли не до неузнаваемости. На престол он вступил почти гуманистом, любившим не только рыцарские турниры, но и античную литературу. Эразм Роттердамский написал хвалебную оду в его честь. Своим первым советником, лордом?канцлером, Генрих сделал Томаса Мора. И его же беспощадно казнил за то, что тот отвергал Реформацию.

А. Мор. Мария Тюдор. 1554 г.

К моменту рождения Марии король уже шесть лет с нетерпением ждал рождения наследника. А наследником мог быть только мальчик. Тогда никто и представить себе не мог, какую важную роль будут играть в истории Великобритании женские правления – от Елизаветы I Великой и королевы Виктории до премьер?министра Маргарет Тэтчер. В средневековой Европе считалось, что женщина не должна быть у власти.

Супругой Генриха VIII в тот момент была Екатерина Арагонская. И у нее рождались мальчики – но только мертвые. Последовал длинный, тяжкий развод, которого она не признала до конца жизни.

Следующая жена – представительница английской знати Анна Болейн – стала матерью Елизаветы и была казнена по обвинению в государственной и супружеской измене.

После этого король женился на Джейн Сеймур, которая умерла вскоре после родов. Была еще Анна Клевская, которая настолько не понравилась королю, что он приказал отослать ее прочь и добился расторжения брака. Еще одна супруга – Екатерина Говард, была казнена за развратное поведение. Генрих всем рассказывал невероятные истории о том, что она изменяла ему с сотнями мужчин.

Последней женой короля стала Екатерина Парр, молоденькая, милая, смирная, которая уговаривала старого обжору и развратника успокоиться и признать детей от предыдущих браков. Может быть, он казнил бы и их, если бы не ее облагораживающее влияние.

Мать Марии Тюдор Екатерина Арагонская была младшей дочерью Фердинанда и Изабеллы – знаменитых католических королей, объединителей Испании. Изабелла – фанатично верующая. Фердинанд – фанатично жадный.

В возрасте 16 лет Екатерина была доставлена в Англию и выдана за 14-летнего Артура – принца Уэльского, старшего брата будущего Генриха VIII. Она вовсе не должна была становиться английской королевой. Супруг Екатерины был тяжело болен и вскоре ушел из жизни.

Генрих, едва став королем, женился на вдове брата, оставшейся в Англии из-за того, что ее невероятно скупой отец Фердинанд не желал выплачивать ее приданое. Вероятно, одной из главных причин решения Генриха жениться на Екатерине было его намерение сохранять мир с набиравшей силу Испанией. Эта страна была частью империи Габсбургов, над которой, по словам ее императора Карла V, никогда не садилось солнце. Империя объединяла немецкие, итальянские земли, небольшие владения во Франции, Нидерланды, владения в Новом Свете. Породниться с таким королевским домом было весьма соблазнительно. Тем более что к женитьбе Генрих VIII относился легко.

Екатерина была на шесть лет старше супруга. После двух сыновей, родившихся мертвыми, и третьего, умершего во младенчестве, она в 30 лет произвела на свет дочь Марию. И хотя это не был долгожданный наследник, надежда сохранялась и к девочке относились хорошо. Отец называл ее «самой большой жемчужиной королевства». Она была очень хороша собой: пышные светлые кудри, стройная невысокая фигурка. Ее наряжали, приводили на пиры, просили станцевать перед послами. Кстати, именно их записи и сохранили историю ее детства.

У нее было все: и балы, и наряды. Не было только внимания родителей. Генрих VIII был занят и делами государства, и увеселениями, которые очень любил. Екатерина старалась не отстать. Она очень волновалась, как бы на его фоне не выглядеть старой. Тем более что у него всегда были фаворитки.

Маленькая Мария – это не только ребенок, с которым родители проводят слишком мало времени. Она с рождения стала тем, что можно условно назвать династическим товаром. В Средние века в королевских детях видели некий продукт, который можно выгодно продать на международном рынке. С трехлетнего возраста начались переговоры о ее будущем браке.

Расстановка сил в Европе XVI века была очень неопределенной. Система международных отношений сложилась значительно позже, в середине следующего столетия, после 30?летней войны. А пока ситуация оставалась нестабильной. Папство, эта уходящая теократическая сила, плело сложные интриги. Франция затеяла колоссальные итальянские войны. Французский король Франциск I в ходе войны с Габсбургами побывал в плену и стремился освободиться от этого унижения путем новых завоеваний. В этих противоречиях дружба с Англией могла стать сильным политическим козырем.

Мария как единственная наследница имела высокую цену. Сначала ее сватали за французского дофина, будущего Генриха II. Этот брак не состоялся. Позже, когда положение Марии сделалось не столь прочным, ей стали прочить в мужья максимум герцога Савойского.

В 1518 году у Екатерины Арагонской, все еще пытавшейся подарить королю наследника, родилась мертвая девочка. А в 1519-м у Генриха VIII появился незаконный сын от знатной придворной дамы Елизаветы Блаунт. Ему дали красивое романтическое имя Генри Фицрой. Маленькая Мария еще не понимала, какую опасность он для нее представляет. Королю ничто не мешало признать этого ребенка законным. Генрих VIII вообще ставил свою волю над всеми, даже над волей папского престола.

Но пока у Марии продолжалась прекрасная жизнь. Ее обучали языкам. Она замечательно декламировала стихи на латыни, читала и говорила по?гречески, интересовалась античными авторами. Еще больше ее влекли труды отцов церкви. Никто из гуманистов, окружавших Генриха YIII, не занимался ее воспитанием. И она росла истовой католичкой.

Тем временем над ней нависла страшная тень: Генрих VIII задумал развестись с Екатериной Арагонской. Развод с испанкой, католичкой, дочерью «наихристианнейших королей» Изабеллы и Фердинанда, приходившейся теткой императору Карлу V – эта затея выглядела безумной. Но Генрих проявил удивительное упорство.

Что руководило его поступками. Среди прочего – желание поживиться за счет богатств церкви. В Англии начиная с XIII века монархи то и дело оказывались в большой зависимости от римского престола, как, например, Иоанн Безземельный, который признал себя вассалом папы. То, что Святому Престолу выплачивалась большая дань, вызывало волну протестов. В конце XIV века уже был богослов Дисон Виклеф, который подверг теоретическому сомнению авторитет римских пап.

Когда Генрих VIII женился на Екатерине, ему пришлось получать разрешение Римского престола, вместе со специальным документом, подтверждавшим, что ее брак с принцем Артуром не был реализован и невеста сохранила чистоту. Теперь же Папа Римский не желал давать королю права на развод. В ярости Генрих объявил, что в Англии он сам является папой. И в 1527 году он сам себе разрешил развод. Более того – объявил брак недействительным, а Марию – незаконнорожденным ребенком.

В 1533 году Генрих VIII наконец «развел себя» с надоевшей женой. После этого Мария, которая прежде была единственной законной наследницей и уже имела титул принцессы Уэльской, была лишена статуса. С 12 до 16 лет она – дочь ненавистной разведенной жены, находящаяся в опале вместе с матерью. Теперь ее стали называть внебрачной дочерью короля. И обращались с ней соответственно: переселили в гораздо худшие условия, лишили собственного двора, всячески демонстрировали небрежение. У Марии появились основания бояться за свою жизнь: начались многочисленные казни неугодных Генриху VIII людей, прежде всего тех, кто не поддержал проводившуюся им политику реформации. Был казнен Томас Мор, отказавшийся принести присягу королю как главе англиканской церкви и признать законной его же?нитьбу на Анне Болейн. Томас Мор сделал это, прекрас?но зная, что обрекает себя на смерть. Расправа с ним произвела ужасное впечатление на всю Европу. Вскоре после получения известия о казни Мора скончался Эразм Роттердамский, любивший его как ближайшего друга.

Именно в этот страшный момент к Марии вновь пришла популярность. До этого она была милым ребенком, хорошенькой принцессой, танцевавшей для иностранных послов. Теперь же она, гонимая, стала популярна в народе. Екатерина Арагонская проявила в этой истории удивительную твердость. До конца своих дней она подписывалась «Екатерина, несчастная королева», хотя официально королевой уже не считалась. Она не была ни казнена, ни даже заточена, потому что была родом из могущественной Испании. Но ее обрекли на жалкое существование в отдаленном замке вместе с Марией. Девочку, отвергнутую отцом, в народе искренне жалели. Екатерина Арагонская и Мария стали знаменем будущей контрреформации. Особенно яростно сопротивлялась реформам Генриха VIII Шотландия.

Неизвестный художник. Мария Тюдор со вторым мужем Чарльзом Брэндоном. Ок. 1515 г.

А реформация приняла в 30-х годах XVI столетия крайние, жесточайшие формы. Была, например, уничтожена знаменитая гробница Томаса Бекета, святого архиепископа Кентерберийского, убитого в XII веке. Это было место паломничества, где не раз происходили чудесные исцеления. И вот под флагом реформы церкви и борьбы с католическими предрассудками с ведома Генриха VIII гробницу разграбили, выковыряли драгоценные камни, растащили драгоценные ткани, а кости святого сожгли. Это делалось на основании разрешения Генриха VIII, который подписал такой текст: «Томас Бекет – бывший епископ Кентерберийский, провозглашенный римской властью святым, с этого времени таковым больше не является. И его не следует почитать». В 1536 году Генрих VIII казнил Анну Болейн и через 11 дней вступил в новый брак – с Джейн Сеймур, которая в 1537 году наконец родила ему сына – будущего короля Эдуарда VI. Роды были очень трудные, и через несколько дней Джейн Сеймур умерла. По стране поползли слухи о том, что надо было бороться за жизнь и матери и ребенка, но король сказал: «Спасать только наследника».

Двадцатидвухлетняя Мария стала крестной матерью принца. Это вроде бы милость. Но теперь у нее не оставалось надежды вернуть себе статус наследницы. Положение ее было очень тяжелым: между враждующими родителями; между разными конфессиями; между двумя Англиями, одна из которых приняла реформацию, а другая – нет; между двумя странами – Англией и Испанией, где были родственники, писавшие девочке и старавшиеся ее поддержать. Могущественный Карл V, ее двоюродный брат, готов был в любую минуту двинуть против Англии свои огромные войска.

Между тем продолжались и торги на династическом рынке. Сначала Марию сватали за дофина Франции, потом Генрих VIII повернул к союзу с Габсбургами и она стала предполагаемой невестой своего кузена императора Карла V. Будучи еще ребенком, она даже прислала ему какое-то кольцо, которое он со смехом надел на мизинец и сказал: «Ну что ж, буду носить в память о ней».

Позже в женихи намечался шотландский король и кто-то из юго-восточной Европы. Это означало падение статуса. В худшие времена ходили слухи, что Марию могут выдать за какого-нибудь славянского князя. Дальше возникла кандидатура сына герцога Клевского (это тоже провинция, низкий уровень). Рассматривался Франческо Сфорца – правитель Милана. И снова французский принц. Мария все время жила как в витрине, выставленная на продажу.

В 1547 году королем стал ее сводный брат Эдуард VI. Положение Марии при дворе было восстановлено. Но у нее не было ни политических перспектив, ни личной жизни. Ее все больше занимали религиозные вопросы. Сказалось ее внутреннее одиночество, изломанная судьба. А для остатков католического духовенства она оставалась символом контрреформации. На эту роль она годилась как нельзя лучше: гонимая, живущая в непрестанных молитвах, верная католичка. К тому же она дочь фанатичной католички Екатерины Арагонской и внучка самых католических западноевропейских королей.

В Англии было немало тех, кто мечтал бы вернуться во вчерашний день. Туда, где не было реформации, раннего капитализма с его массовым обнищанием, огораживанием земель, мучительной ломкой привычных отношений. Ведь и сегодня нередко встречаются люди, утверждающие, что только в том, безвозвратно ушедшем мире им было бы хорошо.

Мы не знаем наверняка, насколько сознательно Мария играла роль вдохновительницы контрреформации. Скорее всего, политиканства в ее поведении было.

Эдуард VI умер очень рано – в возрасте 15 лет. Так в 1553 году Мария опять стала реальной наследницей престола. Однако придворные силы попытались помешать ей и выдвинули другую претендентку – юную Джейн Грей – внучку сестры Генриха VIII. Народ не поддержал такое решение. Лондонцы горячо вступились за Марию, набожную, незамужнюю, не давшую оснований ни для каких дурных слухов.

После нескольких дней народных волнений Мария Тюдор сделалась английской королевой. Призрак короны, казалось бы давно растаявший, вдруг стал реальностью. И она сразу взяла реванш за все годы гонений. Сейчас же начались казни. Были казнены многочисленные Греи – не только несчастная ставленница придворных, но и все ее родственники. Казнен архиепископ Кранмер, горячий сторонник реформации, человек широко образованный, интеллектуальный, сопоставимый с Томасом Мором. Ежедневно на кострах сжигали еретиков. В жестокости Мария превзошла даже своего отца.

Королева решила, что ее мужем может стать только один человек – сын императора Карла V Филипп II Испанский. Ему было к тому времени 26 лет, ей – 39. Но он был не просто молодым мужчиной – он успел, как и она сама, стать знаменем контрреформации, возглавив борьбу против кальвинизма, стремительно распространявшегося в Европе. В Нидерландах Филиппа, постоянно демонстрировавшего единство с инквизицией, со временем стали считать чудовищем.

Как известно, супруг королевы в Англии не становится королем. Его титул – принц-консорт. Но даже несмотря на это, появление в королевстве столь одиозной фигуры было событием ужасающим. А Мария еще и подчеркивала, что это решение ее сердца, ее души.

Свадьба состоялась 25 июля 1554 года. Большинству мыслящих людей было ясно, что это черный день. Но Мария была счастлива. Молодой супруг казался ей красавцем, хотя его сохранившиеся портреты явно говорят об обратном. Начались придворные пиршества, балы. Марии хотелось возместить все потерянное в юные годы.

Но и проблем возникло немало. Филипп прибыл с большой испанской свитой. Выяснилось, что испанская аристократия плохо совместима с английской. Они даже одевались по?разному. У испанцев воротники были таковы, чтобы голову нельзя было опустить и человек приобретал надменный вид. Англичане с обидой писали об испанцах: «Они держатся так, как будто мы их слуги». Начались конфликты, при дворе доходило до драк.

Следовало судебное разбирательство, кого-нибудь казнили. А казнили щедро. Филипп при дворе вел себя светски, но горячо поддерживал кровавую политику Марии. Он привез с собой специальных людей, которые проводили судилища над еретиками протестантами. Процедура сожжения стала повседневностью. Филипп как будто готовился к тому кошмару, который он устроит в Нидерландах в 1560-х годах.

В Англии во времена Генриха VIII оставалось три тысячи католических священников, которые нашли убежище в заброшенных, полуразрушенных храмах, в развалинах монастырей. Их разыскивали и изгоняли из страны.

Триста из тех, кого считали особенно активными и опасными, были сожжены. Теперь же Мария и Филипп развернули репрессии против тех, кто принял Реформацию… Несчастная страна оказалась во власти религиозного фанатизма.

Преследуемые протестанты стали вызывать сочувствие народа. Как некогда сама Мария была объектом го?рячего сочувствия, теперь это место заняли ее враги. Во время публичных казней некоторые из них проявляли исключительное мужество. Если вначале многие каялись, как им приказывали, просили прощения, то перед лицом смерти они меняли свое поведение. Архиепископ Кранмер, тоже покаявшийся, перед самой смертью сказал: «Сожалею, что покаялся. Я хотел сберечь свою жизнь, чтобы помочь вам же, моим братьям, протестантам». Народ был потрясен мужеством этих людей. Отношение же к Марии, напротив, делалось все хуже. Ведь никто не ожидал от нее ни подобной жестокости, ни толпы иноземцев.

Произошел и еще один важный казус. Народу объявили, что королева ждет наследника от Филиппа Испанского. Это важное известие означало, что возникла новая опасность: Филипп мог добиться, чтобы его признали и английским королем. Весть о беременности королевы оказалась ложной. Может быть, сама Мария верила, что у нее родится ребенок, или вела сложную политическую игру. Пыталась переломить народное мнение.

Людям свойственно верить, что женщина с рождением ребенка делается мягче, добрее. Да и супруг королевы, столь не любимый англичанами, устал от придворных развлечений и отплыл в Испанию. Подданные должны были верить, что теперь все будет хорошо.

Понятно, что слух о скором рождении младенца трудно поддерживать дольше 9 месяцев. Марии удалось продержаться 12 месяцев. Медицина той эпохи точностью не отличалась. Но в конце концов пришлось признать, что произошла ошибка. Это случилось в 1555 году, в то время когда Карл V отрекся от власти и Филипп стал испанским королем. Он получил половину империи Габсбургов и готовился бороться за объединение всех ее земель.

Чтобы поддержать супруга, Мария вступила в противоречия с Францией. Началась непродуманная война, к которой Англия была не готова. В 1558 году англичане потеряли Кале – «ворота Франции», последний обломок своих былых владений на континенте. Известны такие слова Марии: «Когда я умру и будет вскрыто мое сердце, там обнаружат Кале».

Вся ее судьба была одной большой неудачей. Народ при жизни стал называть ее Кровавой. А надежды свои возложил на другую принцессу – будущую Елизавету I. Как выяснилось – не напрасно. Будучи от природы гораздо более умной, Елизавета видела страшные ошибки сводной сестры, пытавшейся насильно повернуть Историю вспять.

Елизавета, некоторое время состоявшая в свите Марии, вела себя тихо и потому осталась жива. И после смерти сестры в 1558 году стала великой правительницей Англии.

Елизавета I Английская. «Дева нации»

Британская королева Елизавета I сделала политическое знамя из своей девственности. А ведь примерно за 100 лет до нее во Франции тоже была Дева – Жанна д’Арк. Образ этот связан с очень сложным этапом становления нации. Люди, прежде объединенные в первую очередь как подданные одного короля, начинают ощущать новое, более прочное единство. И когда это происходит, очень важны символические фигуры и события. «Дева» является к народу, которому трудно и необходим чистый символ.

Конечно, Елизавета Английская ни в коем случае не копировала Жанну д’Арк – просто разные люди приходят порой к сходным решениям.

Елизавета была на троне 45 лет. Она правила страной с 1533 по 1603 год. Именно в это время Англия вышла в первые ряды цивилизованных, сильных, стремительно развивающихся государств на пороге промышленного переворота и Нового времени. Кроме того, именно при Елизавете Англия победила владычицу морей Испанию, разгромив знаменитую Непобедимую армаду.

Интересна Елизавета и тем, что проделала путь от незаконнорожденной, презираемой, вечно боящейся за свою жизнь принцессы до боготворимой королевы, объекта восторга нации. Процветание Англии при Елизавете не было безоблачным, очень велики контрасты богатства и бедности. И все-таки имя королевы превратилось в национальный символ.

Елизавета совершенно не подозревала, что живет в эпоху великого Шекспира, не замечала его, хотя он уже начал свою актерскую карьеру. Известно, что она была на премьере его «Комедии ошибок», но не догадывалась, что автор обретет мировую славу. Во всяком случае, ни покровительницей драматурга, ни вообще меценатом в отношении театра она не стала. Напротив, издавала указы, фактически вводившие цензуру для театров и ставившие их под контроль местных властей.

Ганс Гольбейн Младший. Генрих VIII. 1534–1536 гг.

Больше всего Елизавета была занята «лепкой» собственного образа. А тем временем в Англии происходили разнообразные объективные процессы, лучшие из которых общественное мнение и историческая память твердо приписали ей.

Год рождения Елизаветы – 1533-й. И ее появление на свет стало трагедией. Дело в том, что ее отец – знаменитый тиран Генрих VIII – был убежден, что он может повелевать буквально всем. Он приказал природе, чтобы его вторая жена Анна Болейн родила мальчика, и не сомневался, что наследник родится. К тому же какая-то угодливая гадалка предсказала Анне Болейн, что у нее точно будет мальчик. В связи с этим уже состоялись преждевременные торжества.

Наследника ждали уже давно. Первая жена Генриха VIII, испанка Екатерина Арагонская, родила 11 младенцев. Три из них были мальчиками, но все они жили несколько дней и умирали. Выжила только одна девочка – Мария, будущая страшная правительница королева Мария Кровавая.

Из-за отсутствия наследника Генрих VIII решил развестись с Екатериной Арагонской. Для развода имелся формальный предлог: юридически Екатерина сначала была женой старшего, вскоре умершего брата короля. Это можно было при желании назвать кровосмесительством.

Но Римский Папа отказал английскому королю в праве на развод. Развод в католической церкви – процедура сложная. В принципе, такую санкцию можно было получить. Однако в данном случае возражал Карл V – всемогущий правитель Испании, племянник Екатерины Арагонской. И Папа просто не решился идти против него.

Тогда яростный, необузданный Генрих VIII сам возглавил английскую церковь и провел то, что сегодня называется реформацией, опираясь на учение Джона Виклифа и Мартина Лютера. Произошел великий культурный переворот – реформация в монархической форме, поводом для чего стало желание короля расторгнуть брак.

После этого Генрих VIII женился на фрейлине разведенной и заточенной в монастырь Екатерины Арагонской Анне Болейн, чья старшая сестра Мэри уже побыла его любовницей. Анна была хороша собой, образована, знала языки, интересовалась теологией, прошла «придворную стажировку» в Париже и обладала прекрасными манерами. С 1528 года она фаворитка короля, активная участница дворцовых интриг, потом жена. В 1533 году, перед рождением ребенка, она была коронована. И у нее рождается девочка! Генрих VIII с большим трудом преодолел свое желание объявить траур по поводу появления на свет этого ребенка.

Девочка, названная Елизаветой, ненужная и нежеланная, родителей своих почти не видела. А через три года – в 1536-м – Генрих VIII приказал Анну Болейн казнить. Казнить за измену сразу с пятью мужчинами, что было, конечно, полной бессмыслицей. Один из них – придворный музыкант – под пытками признался в прелюбодеянии, остальные – дворяне высокого ранга – не признались ни в чем. И все, естественно, были казнены.

Известны предсмертные слова Анны Болейн: «Вы, Ваше Величество, подняли меня на недосягаемую высоту. Теперь Вам угодно еще более возвысить меня, на эшафоте, – Вы сделаете меня святой». Такова была мать Елизаветы.

Будущая королева была еще маленькой девочкой и ничего не понимала. Но с каждым годом ей становилось все яснее, каково ее место при дворе. Акт Парламента и папская булла, объявившие ее по воле Генриха VIII незаконнорожденной, не были отменены. Она росла на положении бастарда.

У самого же Генриха VIII случались припадки очень странного поведения: он начинал всем и каждому рассказывать, видимо стремясь как-то оправдаться, что Анна Болейн изменяла ему с сотнями мужчин. Один иностранный дипломат написал об этом своему государю: «Никогда не встречал рогоносца, который бы так гордился своими рогами».

Неизвестный художник. Анна Болейн. Копия конца XVI в. с утраченного оригинала 1533–1536 гг.

Эволюция Генриха VIII была страшной. Он начинал с идеи стать королем гуманистов. Ему верил Томас Мор, позже им же казненный. Эразм Роттердамский умер от горя, узнав о казни этого прекраснейшего человека.

Король быстро трансформировался в абсолютного тирана. После Анны Болейн он казнил еще одну свою жену – Екатерину Ховард – в 1541 году. И развелся еще с очередной женой – Анной Клевской.

Это был его четвертый брак, состоявшийся в 1540 году. Генрих VIII выбрал себе новую жену по портрету работы Ганса Гольбейна Младшего. На миниатюре светленькая, нежная девушка выглядела ангелом красоты. Когда же король приехал встретить приплывшую к нему на корабле из Германии Анну Клевскую, он был в ужасе от того контраста, который обнаружился между образом, созданным гениальным художником, и реальностью. И иначе как «немецкой телкой» Генрих Анну Клевскую больше не называл. Участь ее была решена, но стала не самой трагической: король ограничился разводом, который по протестантскому обряду был не очень сложным.

Но чтобы испытать удовлетворение, Генрих VIII должен был обязательно снести чью-нибудь голову с плеч. На сей раз это была голова Томаса Кромвеля, его первого министра, того, кто устроил это сватовство.

Неизвестный художник. Принцесса Елизавета. 1559 г.

Отец Елизаветы был не только любителем женщин, но и совершенно невероятным, раблезианским обжорой в самой крайне форме. Славился он и цинизмом. Например, пировал сразу после казни Анны Болейн. Страшный человек!

Но Елизавета была предана его образу, не раз говорила и писала о своем пиетете перед отцом и о том, что хотела бы быть ему подобной. Она хотела походить на него в его величии.

Ее шансы на престол равнялись нулю. Ведь у нее была старшая сестра Мария от первого, узаконенного католической церковью брака Генриха VIII с Екатериной Арагонской.

Затем эти шансы опустились как бы «ниже нуля», ибо третья жена Генриха VIII – Джейн Сеймур, с которой он сочетался браком по протестантскому обряду, родила наконец мальчика – принца Эдуарда, а сама умерла при родах в 1537 году.

Король не только не интересовался младшей дочерью, но и содержал ее не очень хорошо. Подчас она просто бедствовала. Ее любимая няня и воспитательница писала, обращаясь с просьбами к королевскому двору, что девочка выросла, не влезает в прежние платьица, ей малы туфельки, – и просила помочь материально. Помощь приходила, но не очень щедрая.

Елизавета не могла не быть изломанной, потому что воспитывалась в обстановке жестокости и страха. Ведь при всех казнях присутствовали в том числе и дети. Во дворе Тауэра была зеленая лужайка, где ставили плаху, и палач топором сносил очередную голову, причем довольно часто женскую.

При этом Елизавете все-таки давали образование. И она любила учиться. Овладела латынью. Не так блестяще знала, но изучала греческий. Увлекалась языками всю жизнь. У нее был настолько свободный французский, что французы даже не догадывались, что она иностранка. Изучала она также испанский, итальянский, немецкий.

Учитель Елизаветы Роджер Эшем, человек гуманистически образованный, избрал себе такой девиз: «Науки – убежище от страха». Это очень важно для понимания той атмосферы, в которой росла Елизавета, и этой сложной натуры, лицемерной, но вовсе не бездарной.

В 1548 году Генрих VIII умер. В завещании он восстановил законность рождения Елизаветы. Ведь он по-прежнему считал, что ему подвластно все. Была незаконной – стала законной. Он описал порядок наследования, который и был воплощен. Ему наследует принц Эдуард, тогда еще малолетний; если Эдуард вдруг умрет, правит старшая дочь, принцесса Мария.

Все это дорого далось Англии. Шесть лет у власти был болезненный Эдуард, страдавший, вероятно, костным туберкулезом. В возрасте 12 лет он писал: «Распространились слухи о моей смерти, и потому пришлось проехать через Лондон». Когда он скончался, ему наследовала дочь первой жены Генриха VIII Мария I Тюдор, получившая заслуженное прозвище Кровавая. Она правила пять страшных лет. Ярая католичка, она организовала преследование тех, кто перешел из католичества в протестантскую веру. Были массовые казни, бесконечные подозрения в изменах, в том числе и в отношении Елизаветы, которая провела три месяца в тюрьме Тауэр.

В 1558 году Мария умерла бездетной. И двадцатипятилетняя Елизавета в отсутствие других наследников взошла на престол. Что это значило для нее в тот момент? Она получила во владение страну, которую мотало, как кораблик, попавший в бурю: поражение в войне с Францией, затем страшная, истребительная война Роз, насильственная реформация, а следом массовые казни тех, кто принял протестантизм.

Главное же, что является истоком будущего величественного образа Елизаветы, – ее тяготение к равновесию. Она не бросилась ни в какую крайность, не начала истреблять католиков, хотя сама была протестанткой.

Даже когда у нее со временем оказалась в заточении ее родственница, католичка Мария Стюарт, Елизавета далеко не сразу решилась с ней расправиться. Она думала почти 20 лет, прежде чем казнить Марию. Так проявлялась взращенная в ней осторожность.

Англия была одной из ведущих держав того времени. Правда, пережив тяжелые времена, она сильно отставала от Испании. Управлять было чрезвычайно сложно. И Елизавета не побоялась окружить себя умными людьми.

Ей было вдвойне трудно потому, что она женщина. Ее окружение не сомневалось в том, что она должна избрать себе мужа. Быть, так сказать «за мужем». Но Елизавета ни за кем быть не хотела. Она унаследовала от отца нежелание с кем-либо делить власть.

Кто только к ней ни сватался! Она 20 лет играла в сватовство, никому резко не отказывая. И Габсбурги, и Филипп II Испанский, и герцог Савойский, и кронпринц Швеции, который стал затем шведским королем, принцы Анжу, Алансонский, даже царь Московии Иван Васильевич.

Молодой Иван Грозный решил наладить контакты с Англией, считая, что она может стать его союзником против Литвы и Швеции в Ливонской войне. Он добился подписания договора о взаимном убежище. Это означало, что, если ему потребуется, он найдет убежище в Англии, а если понадобится Елизавете, она найдет убежище в Московии. (Для королевы английской Московия была, конечно, символом края света.) Правда, Иван Васильевич в толк не мог взять, что значит «договор подписан королевой, но должен быть утвержден Парламентом». В одном из писем царь задал Елизавете вопрос в таком духе: ты, мол, кто там у себя дома-то, царица али какая-то девица в терему? И затем надумал свататься.

Переписка Ивана Грозного с Елизаветой была осложнена отсутствием общего языка. Европейские государи называли друг друга в письмах «возлюбленный брат мой», «любезнейшая сестра». Поэтому и Ивана Васильевича поименовали в одном из английских писем «возлюбленный брат и племянник». Русские были возмущены: какой же царь Иван племянник английской королеве? Но толмачи разъяснили, что это просто недоразумение.

Великий князь Иоанн IV Васильевич. Миниатюра из Царского титулярника

Елизавета предложила русскому царю в качестве возможной кандидатуры не себя, а свою дальнюю родственницу. Иван Васильевич послал боярина Писемского «проверить, дородна ли» невеста. Боярин понаблюдал за девицей, когда она гуляла в парке, и в отчете сообщил: «Больно руки худы». Представления о красоте у русских и у англичан явно не совпадали.

Итак, Елизавета сделала из сватовства большую и небесполезную дипломатическую игру. Она постоянно говорила о своей девственности, что являлось вопиющим лицемерием: у нее были фавориты, в том числе и очень заметные. Прежде всего – лорд Сэсил, а также друг детства Роберт Дадли, который когда-то помогал ей материально. Другие ее фавориты – Уолтер Рейли и граф Эссекс – очень яркие натуры. Когда однажды королева дала Эссексу пощечину на заседании Совета, он схватился за меч. Позже, в 1601 году, он все-таки оказался во главе заговора и поплатился головой за свой характер.

При всем этом Елизавета повторяла, что будет вполне удовлетворена, если на ее мраморном надгробии напишут: королева была девственницей и такой осталась навсегда. Очень уж привлекателен был образ Девы, признаваемый как католиками, так и протестантами.

Елизавета была отнюдь не глупа. Ее отличали гибкий ум, умение приспосабливаться к обстоятельствам. Она фактически объявила себя обрученной с нацией. Не случайно ей нравился фольклорный образ белого пеликана, который якобы вырвал мясо из собственной груди, чтобы спасти своих птенцов от голодной смерти. Медальон с изображением этого белого пеликана королева носила на груди.

Неизвестный художник. Роберт Дадли, граф Лестер. 1560-е гг.

Елизавете принадлежит еще одно открытие в области политики. Она создала феномен, условно говоря, «государственного пиратства». Ведь она приласкала, пригрела, приблизила ко двору таких людей, как Фрэнсис Дрейк, и несколько других могучих капитанов. Елизавета стала раздавать им королевские патенты и благодарности за то, что они грабили на морях других грабителей – испанцев.

Испанцы вели по морям корабли, нагруженные американским золотом, а какой-нибудь Дрейк выслеживал их у берегов Панамы, отнимал эти килограммы золота и привозил своей королеве немыслимое богатство. За это он был посвящен в рыцари.

А в 1588 году пятидесятипятилетняя Елизавета предстала, можно сказать, официально в обличии Девы нации. Испанский король направил к берегам Англии Непобедимую армаду – громадный, невиданный дотоле в истории Европы флот – мощные, тяжелые галеоны. Их команды составляли люди опытные, умелые, бесстрашные, имевшие огромный опыт курсирования между континентами.

Возникла серьезная угроза Британии. И королева Елизавета повела себя так, как должна была: облачилась в светлые доспехи, вызывавшие ассоциации с Жанной д’Арк, надела шлем с плюмажем и на берегу, перед сухопутным войском и флотом, произнесла речь. Это было выдающееся выступление: «Знаю, выгляжу я слабой и хрупкой женщиной, но у меня сердце и дух короля, короля Англии. Защищая мое королевство, клянусь честью, я сама возьмусь за оружие, стану вашим военачальником».

Неизвестный художник. Мария Стюарт. 1560–1561 гг.

Солдаты кричали от восторга. При этом королева не забыла пообещать им выплатить то, что казна задолжала за службу в предыдущие годы. Потом она этого так и не сделала.

Вероятно, главным полководцем, который одержал победу над гигантским испанским флотом, была все-таки природа. Важную роль сыграла и тактическая ошибка испанцев: нельзя было в узкий пролив Ла-Манш загонять флот, состоявший из многочисленных тяжелых кораблей, маневр которых затруднен самим их размером. Началась буря. Английские корабли не так сильно от нее пострадали, а испанский флот был уничтожен.

По поводу Армады остроумные англичане стали говорить, переиначивая знаменитую фразу Юлия Цезаря «Пришел, увидел, победил»: «Пришла, увидела, бежала».

Есть ли в победе английского флота заслуга Елизаветы? Конечно, есть. Восторг, который она вызвала у подданных своими светлыми доспехами, хрупкой фигурой, знаменитыми красивыми белыми руками, обеспечил тот самый дух войска, о котором гениально написал в «Войне и мире» Лев Николаевич Толстой. Слабая женщина, претендующая на особую роль хранительницы чистоты и девственности, – такова важная часть морального капитала, который она копила всю жизнь.

Конец правления Елизаветы – это угасание. Она рано состарилась. Все источники свидетельствуют о том, что к 60 годам она была абсолютной старухой и внешне, и внутренне. Потеряла практически все зубы, которые тогда не умели лечить. Речь ее стала не очень связной. Обострились черты характера, унаследованные от отца: безумная вспыльчивость, припадки ярости. Для них были мотивы. Англия не достигла того состояния безоблачного процветания, которое, казалось бы, сулили ей развитие сукноделия, успехи в войнах, захваченное у испанцев золото. В сущности, правление Елизаветы – прощальный триумф абсолютизма. До публичной казни в 1649 году ее внучатого племянника Якова I, сына Марии Стюарт, оставалось меньше 50 лет. А эта казнь и стала страшным, жестоким символом расставания Англии с идеей абсолютной королевской власти.

Неизвестный художник. Похороны Елизаветы I. XVII в.

Елизавета же умерла своей смертью в 1603 году. Показывая на перстень, который надела в день коронации, она произнесла последние слова: «Это мое единственное обручальное кольцо». Так и ушла – в образе Девы. И вместе с ней ушел в прошлое абсолютизм, который стал непригоден для эпохи уже стучавшейся в двери промышленной революции.

Мария Антуанетта. Королева и толпа

Эта женщина, королева, прожившая недолгую жизнь, чем она запечатлелась в истории?

Думаю, поразительным легкомыслием и незнанием своего народа, своей страны – Франции. И незнание это зашло так далеко, что, когда народ восстал, и дело шло к революции, страшной и кровавой, она по-детски спрашивала: «Что это с ними?» – «Они хотят хлеба, у них нечего есть». – «Пусть едят пирожные», – отвечала она. Ее ответ стал историческим анекдотом. И как всякий исторический анекдот, он передает сущность, квинтэссенцию образа.

И второе. Всем запомнилась ее страшная смерть на гильотине. В 1793 году самая изящная головка Европы по требованию восставшего народа была отрублена и показана палачом яростной и улюлюкающей толпе. Жуткая, мрачная картина! Какой бы ни была Мария Антуанетта, этот финал, безусловно, пример бессмысленности и дикости революции.

Что может быть хуже революции? Спрашиваю я себя и отвечаю: только еще одна революция. Французская, которую в силу склонности обожествлять и возвеличивать любые потрясения, советское время называло Великой, была кровавой. И большевики учились именно у нее. Ленин был добровольным и, наверное, лучшим учеником Робеспьера и якобинцев. Оттуда – и «враги народа», и «тройки», и стучащая непрерывно гильотина – изменились лишь технические средства, и жертв стало неизмеримо больше. Как отличный ученик Ленин пошел дальше своего учителя.

Так вот, в это страшное время довелось оказаться во Франции Марии Антуанетте. Она родилась 2 ноября 1755 года. Ее родители – император Франц I Австрийский и Мария Терезия, его жена и соправительница. В 1770 году Марию Антуанетту выдают замуж за французского дофина. Ей 15 лет. Ему примерно столько же. Но у нее как-то затянулось детство, ей еще хотелось играть в куклы. Однажды в Версале ее застали в одной из отдаленных комнат, где она играла с кем-то «из простых». Отправляясь во Францию, она все порывалась взять свои игрушки, но ей запретили. Принадлежность к царствующему дому, требования соблюдения протокола вводили массу запретов, создавая своеобразную моральную тюрьму, в которой и оказалась эта девочка-подросток. Это меняет, уродует личность.

Неизвестный художник. Мария Антуанетта. Конец XVII в. Фото репродукции

Итак, супруги почти ровесники. Муж Антуанетты, Людовик – третий внук Людовика XV, и никто не рассчитывал, что он станет королем. И сам он к этому, судя по всему, был очень мало расположен. Но так получилось, что его старшие братья умерли, и он стал единственным дофином. А Мария Антуанетта – дофиной. И оказалось, что эта юная пара воплощает преемственность власти во Франции и вселяет надежду. Потому что последние годы Людовика XV – это годы разврата и морального разложения, время кризиса аристократии, кризиса абсолютистского режима. И старый король был живым воплощением всего этого. Неприязнь к его образу жизни уже не скрывается в стране. Одряхлевший, развратный, король вызывает брезгливость. Сильное раздражение охватывает высший свет, когда фаворитка короля мадам Дюбарри, женщина из низов, из низов достаточно грязных, получает титул графини и начинает царить при Версальском дворе! Но такова была воля Людовика.

И вот тут-то и появляется эта юная девушка, Мария Антуанетта. Ее окружает Малый двор дофина, играющий очень заметную роль в политической жизни Франции.

Я не случайно назвала очерк «Королева и толпа». Как мне кажется, Мария Антуанетта провела свою жизнь между двумя разновеликими, но сильно враждебными толпами. Это толпа народная и толпа придворная. Сначала народ воспылал невероятной любовью к Антуанетте, двор же принял ее враждебно. Пройдет немного времени, и все окажется наоборот. Жизнь переменчива, особенно в революционную эпоху.

Ее бракосочетание было обставлено с необыкновенной пышностью. Этому браку придавался огромный политический смысл. Дело в том, что Габсбурги, к дому которых принадлежала Мария Антуанетта, довольно длительное время были гегемонами на европейской международной арене. При Иосифе I – это начало XVIII века – и при Марии Терезии отзвуки былого величия еще остаются. Иосиф II, брат Марии Антуанетты, известен как создатель просвещенного австрийского абсолютизма. Габсбургов не случайно называли великими, они – правители огромной империи, в состав которой, кроме Австрии, входят Венгрия, Чехия, Трансильвания (Румыния), Хорватия, Южные Нидерланды, земли в Италии, Северная Босния, часть Польши. По территории их империя уступает только России.

Но после серии войн во второй половине XVIII столетия на первые места в Европе устремляется Франция. Возникает серьезная опасность для австрийской гегемонии, между странами появляется большое напряжение. И посредством брака этих детей, красивой девочки и неуклюжего, застенчивого, не стремящегося к власти мальчика, Габсбурги стремятся смягчить сложную политическую проблему.

Здесь, во Франции, во время бракосочетания Мария Антуанетта впервые сталкивается с толпой. 350 лошадей составляют ее свадебный поезд! А по сторонам – восторженно орущие люди, много людей. Все обожают зрелища, а это зрелище – редкое, богатое. Привлекают молодость, красота молодоженов, радует надежда на новые лучшие времена, кажется, что сближение австрийского и французского домов станет залогом мира, предотвратит войны в Европе.

Символическая передача невесты из одного королевского дома в другой происходила на островке посреди Рейна, между Германией и Францией – такова была прихоть французского двора. Там был сооружен роскошный павильон, отделанный золотом и украшенный росписями и шелковыми шпалерами. Надо сказать, что на протяжении всей жизни ее сопровождает неоправданная, невиданная роскошь. Она к ней очень быстро привыкает и воспринимает как нечто совершенно естественное.

Существуют рассказы о том, что за определенную плату можно было пройти в павильон до появления там невесты. И среди тех, кто туда проник, был великий Гете. И он вдруг воскликнул (и это записали очевидцы): «Как можно на свадебных шпалерах и рисунках изображать свадьбу Медеи и Ясона? Это мерзкое, зловещее бракосочетание, которое в греческой мифологии привело к великой трагедии: она убила собственных детей и на крыльях ненависти улетела от Ясона. Это же дурная примета». Возможно, в действительности этого не было, но легенда, как говорится, к месту. Примета оказалась очень недоброй, если вспомнить, как закончилась жизнь этой королевской четы. А пока в этом павильоне девочку переодевают и отправляют в Париж. А там ее встречает вторая толпа, придворная. Во главе с мадам Дюбарри.

Мадам Дюбарри – женщину, видимо, далеко не глупую, наделенную житейским простонародным умом, при дворе воспринимали не иначе как выскочку. Осыпанная милостями и подарками короля она вызывала у многих злую неприязнь. Ее главные ненавистницы – две сестры дофина Людовика. Эти старые девы в связи с неустроенностью своей личной жизни больше всех злятся, негодуют и плетут бесконечные интриги.

Юная Антуанетта оказывается втянутой в мелочное, пустое, глупое и недостойное занятие, в какие-то кухонные дрязги. От нее требуют, чтобы она не разговаривала с Дюбарри, не здоровалась, не обращалась к ней ни с одним словом. А поскольку по этикету первой завести разговор могла только дама более высокого положения, а дофина молчала, Дюбарри была оскорблена. Двор же забавлялся.

Начинается дипломатическая переписка с матерью Марии Антуанетты, императрицей Марией Терезией. Она посылает послов, которые уговаривают юную особу быть снисходительной, не обострять отношения с мадам Дюбарри. И вот после долгой переписки, переговоров, сплетен наконец Антуанетта произнесла, обращаясь к мадам Дюбарри, семь слов: «Сегодня на приеме в Версале много людей». Молчание прервано, Дюбарри ликует, двор опять забавляется, занят сплетнями, думает, что бы еще такое придумать.

Мелкая, ничтожная жизнь! Если бы Мария Антуанетта была другой, она могла бы стать выше этих интриг. Но она другой не была, и к той великой миссии, к которой ее предназначили, выдав замуж и отправив в семейство французских королей, она не была подготовлена или не годилась вовсе. А ведь ее мать была одной из умнейших женщин Европы, мудрой властительницей!

Смешно, но эта умная женщина, спохватившись, что дочь не соответствует своему положению, написала ей инструкцию, как надо вести себя и потребовала, чтобы она каждый месяц 21 числа эти правила перечитывала, таким образом запоминая их наизусть. Трудно себе представить, но мать, очевидно, не понимала, что никакая инструкция не заменит того главного, что определяет масштаб личности и ее значение – интеллект, образование, духовные и нравственные достоинства.

В 1774 году Людовик XV скончался в страшных мучениях. «Король умер, да здравствует король!» – дофин Людовик, муж Марии Антуанетты, становится королем Франции. Детей у них нет. И это порождает сплетни, многозначительные взгляды, намеки. Уже неинтересна мадам Дюбарри, ее отправили вон от двора – теперь есть вопрос поважнее. Почему нет детей, а значит, наследника? И какова вообще супружеская жизнь этой пары?

Ползут слухи, что из-за разности характеров они друг другу неинтересны, что у них в интимной сфере весьма неблагополучно. Подмечают, что король любит ложиться спать очень рано и, засветло поднявшись, идет работать на своих станках, токарных и слесарных, – он это обожает, либо скачет на охоту – вот оно королевское занятие, королевский досуг. А королева утром спит, а к вечеру отправляется в Париж на балы, маскарады, театральные представления. Вот и получается, что они вообще почти не видятся, какие уж тут дети!

Вопрос слишком важный, чтобы быть достоянием лишь закулисных сплетников. И тогда приезжает брат Марии Антуанетты, австрийский император Иосиф II. Что говорил император своей сестре и ее мужу, мы не знаем, но Людовик XVI очень деликатно писал, что приезд венценосного родственника был приятен и полезен, так как «очень хорошо все это повлияло на наши отношения». Настолько хорошо, что Мария Антуанетта беременеет и в декабре 1778 года у нее рождается первый ребенок, за ним – следующие. Казалось бы, слухи должны уняться – нет для них причин. Но придворная толпа не может жить без интриг и сплетен – она питается ими. И машина слухов работает без остановок, раздражая, огорчая, опечаливая Антуанетту. Королева негодует, оправдывается, то есть ведет себя не по-королевски, признает власть толпы над собой.

Элизабет Виже-Лебрен. Мария Антуанетта с детьми. Конец XVII в. Фото репродукции

Эта женщина, безусловно, не обладает теми данными, которые нужны для правления и реального участия в государственной жизни. Она не блещет умом и талантами, не имеет сильной воли и характера, но у нее доброжелательный от природы нрав, она покладистая и не злая. А придворная толпа словно нарочно стремится озлобить ее.

Мария Антуанетта склонна принимать желаемое за действительное. Вот что она пишет матери, Марии Терезии, о первом своем въезде в качестве королевы в Париж: «Последний вторник был для меня праздником, который я никогда не забуду. Наш въезд в Париж. Что тронуло меня больше всего – нежность и волнение бедного люда, который, несмотря на то что он обременен налогами, был счастлив видеть нас. Я не в состоянии описать тебе, дорогая мама, те знаки любви, радости, которые нам при этом выказывались. И прежде чем отправиться в обратный путь, мы приветствовали народ, помахав ему на прощание рукой, что доставило ему большую радость. Как счастливо сложилось, что в нашем положении так легко завоевать дружбу. И все же нет ничего дороже ее – я очень хорошо это почувствовала и никогда не забуду». Трагично звучат эти слова, если знаешь судьбу этой женщины.

Ей кажется, что народ любит своих королей и искренне радуется абсолютной власти, абсолютной монархии. Она принимает за чистую монету минутные изъявления любви и преданности и, помахав толпе ручкой, считает, что осчастливила ее. Страшная жизнь в страшном заблуждении! Мудрая правительница Мария Терезия упустила, может быть, самое главное в своей жизни. Инструкции, которые она написала 14-летней девочке, учили поведению, а не пониманию. Пониманию уже было не научить, слишком поздно, время ушло.

У Марии Антуанетты во Франции был наставник, некто аббат Вермон. Но его миссия сводилась к тому, чтобы помогать ей писать письма, потому что немецкий язык она подзабыла, а французский знает плоховато, делает орфографические ошибки, почерк корявый, учиться не хочет, хочет играть, отдыхать и развлекаться. Не было в ее жизни настоящего наставника! Старые царедворцы заняты своими делами, ее душа и мысли их не волновали. В лучшем случае они подсказывали правила этикета и старались, чтобы при дворе она вела себя правильно. В итоге больше всего ей хотелось из этого вырваться, сбежать. Отсюда и ее страсть к карнавалам, опере – это бегство от реальной жизни, жизни, не ставшей для нее своей. Другим прибежищем становится для нее любимый ею дворец Трианон, в который вложены огромные деньги, в связи с чем еще до революции у нее появилось прозвище «Мадам Дефицит». Это прозвище придумали ее недоброжелатели во дворце, оно родилось не на парижских улицах.

У Марии Антуанетты были два крупных ненавистника. Это братья короля – граф д’Артуа, будущий Карл X, и граф Прованский, который станет королем Людовиком XVIII и будет править в 1814–1815 годах, после Наполеона. Они откровенно горевали, когда родился первый ребенок королевской четы, потому что рассчитывали на престол. В то время существовала раздача синекур, развратное явление. Королевские пенсии и дары раздавались за счет казны, за счет налогов. Так вот, граф д’Артуа получил перед революцией 23 миллиона ливров на покрытие своих долгов. Огромные деньги! И оплатил за это ненавистью. 1 200 тысяч ливров достались графине де Полиньяк. С какой стати? Она очень мила, нравится Марии Антуанетте, потому что приветливо улыбается. Кто еще получил королевские подарки? Граф де Гиш – 100 тысяч ливров на приданое дочери, и список можно продолжать.

И все эти факты, хорошо известные во Франции, порождают, конечно, озлобление против засевших во дворцах людей, которое и выльется в конце концов в непрерывный стук гильотины и в якобинскую диктатуру. Конечно, у нее, у этой диктатуры, глубокие экономические и идеологические корни. И в конце концов, именно век Просвещения подготовил революцию. Но все-таки непосредственный толчок, знаменитый революционный клич «за ira!», «так пойдет, пошло, пошло!» – результат этого озлобления.

А Мария Антуанетта так далека от реальной жизни, что не видит угрозы революции! Она живет в своем небольшом, но роскошном Трианоне, украшенном зеркалами, которые стали производить во Франции только при Людовике XIV. Вокруг – английские газоны, гладь прудов с отраженной ясной синевой неба, каскад водопадов, оранжереи с диковинными ароматными цветами, тенистые аллеи. И тишина. Она обожает стиль рококо, ведь он воспевает «галантную игривость, фривольную беззаботность», праздность, сладострастие, дары Вакха… Эта вопиющая, кричащая роскошь, бессмысленные, безумные траты, ставшая широко известной история с бриллиантовым колье, которое якобы тайно заказала королева и которое после головокружительных приключений ушло в Англию, – все это словно вызов тем голодным, которые закричат очень скоро «за ira, за ira!». Зная, что произойдет дальше, понимаешь закономерность финала этой истории. Слепота смертельно опасна, она ведет к гибели.

И, видимо, в это время Мария Антуанетта встречает человека, который, как она потом говорила и писала, стал ее единственным другом. Это шведский граф Аксель Ферзен. Фигура романтическая – красавец, рыцарь в поведении, готовый пожертвовать ради нее жизнью. Но несчастья уже на пороге. В 1789 году в начале июня в королевский дом приходит беда – умирает семилетний сын. 23 июня по настоянию бушующего народа Людовик XVI созывает Генеральные штаты. 14 июля – день взятия Бастилии – начинается грандиозная революция, которую назовут Великой французской…

Король – робкий, неумелый человек, хотя уже 15 лет на троне. У него были какие-то порывы, например, он очень интересовался научно-техническими достижениями, путешествиями на воздушном шаре, географией… Он сам писал инструкции великим путешественникам. Совершенно ясно, что ему надо было родиться в другом месте и заниматься другим делом. Когда восстал народ, он с самого начала пытается сохранить понимание между королем и поддаными, как бы «влиться в революцию». И тут они совершенно расходятся с Марией Антуанеттой.

Антуанетта именно в это время превращается в королеву. Об этом прекрасно написал Стефан Цвейг в своей замечательной книге о ней. Она сказала «нет», никаких уступок, потому что «абсолютная власть – это абсолютная власть и каждому свое место». Это единственное, что она понимала. А Людовик XVI подписывает «Декларацию прав человека и гражданина». Скоро его назовут гражданин Капет, а он еще будет думать, что с восставшими можно договориться. 14 июля 1790 года, когда отмечалась годовщина взятия Бастилии, он присутствовал на торжествах на Марсовом поле и благословлял происходящее.

Королева – решительно против заигрывания с народом. В мирное время она участвовала в интригах, назначала и снимала министров по прихоти, не вникая в суть дела, не интересуясь им. Теперь она начинает всерьез заниматься политикой и очень быстро обретает и королевское достоинство, и королевское призвание. Современники скажут про нее в это время – «единственный мужчина в королевской семье». Она становится королевой. Увы, гибнущей королевой.

Свою главную политическую задачу она вполне логично видит в том, чтобы вместе с собратьями-монархами спасти гибнущий французский королевский дом. Ведь он правил страной с конца Х века, это огромный исторический срок, больше восьми столетий: с 987 года с Гуго Капета пошла прямая линия Капетингов, в 1328 году ей на смену пришли Валуа и с 1589-го – Бурбоны – боковые ветви династии Капетингов. Мария Антуанетта – «австриячка», как ее враждебно называют, происходила из столь же знатного рода. И потому она была абсолютно уверена, что нельзя идти на уступки, нельзя заигрывать с народом. Королевская власть должна остаться неприкосновенной.

Она все время пишет письма, тайком их пересылает и всерьез борется за спасение абсолютной власти и своей семьи. Вот отрывок из ее письма российской императрице Екатерине II от 1791 года (члены королевской семьи – еще во дворце Тюильри, но фактически они стали пленниками революции): «Унижения, которые мы постоянно переносим, бесчинства, свидетелями которых мы являемся, не будучи в силах их пресечь, не имея возможности их приостановить, злодейства, которыми мы окружены, разве это не длительная нравственная смерть, в тысячу раз худшая физической смерти, освобождающей от всех зол?» Известно, что братья короля с его согласия покинули страну, известно, что Людовик настаивал на том, чтобы она с детьми уехала тоже. Она ответила: «Я королева Франции и умру королевой». И осталась. Ее дремавшие моральные силы под влиянием чудовищных обстоятельств мобилизовались.

И все-таки они, вместе с королем и детьми, предприняли попытку к бегству, так называемое бегство в Варен. Его готовил граф Аксель Ферзен, страстно любивший Марию Антуанетту и жаждущий ее спасти. Они продвигались к восточным границам Франции, надеясь там найти поддержку со стороны Австрии и Германии. Шансы на спасение, хоть и небольшие, у них были. В маленьком городишке Варен их опознал сын почтмейстера Друэ, опознал по изображению на монете. Он заподозрил, что это король, хотя Людовик XVI надел шапку простолюдина и как мог замаскировался. И этот юноша, окруженный революционно настроенной молодежью, ударил в набат и поднял город.

Королевскую чету схватили, приехали два депутата Национального собрания, чтобы арестовать их. Кто вел себя наиболее мужественно и достойно? Мария Антуанетта. В минуту крайней, смертельной опасности – а она, конечно, понимает, что это смертельная опасность, – эта женщина изменилась. Возможно, любовь Ферзена дает ей силы, а может быть, и надежду. Кто знает? То, что этот рыцарь и романтик безумно любил ее – очевидно. И она отвечала ему тем же в последние дни своей жизни. Из тюрьмы Тампль, куда посадили королевскую семью, она писала, что любит его и живет мыслями о нем.

Революция твердой рукой вела королевское семейство к погибели. Молоху революции всегда нужны жертвы. Вспомним семью русского самодержца Николая II. Между ними – полная аналогия. Собратья-монархи не пришли на помощь ни Людовику, ни Николаю. В итоге суд, который был откровенной пародией на закон, это был суд революции, предъявил французскому королю самое страшное обвинение: измена родине и разврат по отношению к сыну. Адвокаты Людовика XVI и особенно Марии Антуанетты, эти мужественные люди, защищали их юридически строго, в рамках закона. Доказать измену родине суду не удалось, тогда короля обвинили в «предательстве народа». Но что это такое? Есть стенограммы суда, тот, кто захочет, может ее прочитать.

Мария Антуанетта перед казнью. 1850 г. Фото репродукции

В январе 1793 года был казнен Людовик XVI, в октябре – Мария Антуанетта. Их дочь уцелела. Жертвой революции стала и сестра Людовика XVI – принцесса Елизавета.

По-настоящему о королеве скорбел лишь граф Ферзен. Его судьба поразительна. Когда Мария Антуанетта была в тюрьме, он несколько раз пытался устроить ей побег, но все попытки были неудачны. А после ее гибели он стал объезжать все европейские дворы, проявлять политическую активность. Он был очень близок шведскому королю, говорили, что он его правая рука. И вдруг стали распространяться слухи, что Ферзен хочет захватить власть в Швеции, стать королем, объявить войну Франции и таким образом отомстить за Антуанетту. И когда внезапно умер наследник шведского престола, по Стокгольму поползли слухи: «Ферзен – убийца». И на похоронах, куда он поехал вопреки предостережениям друзей, его растерзала, растоптала и уничтожила толпа. Толпа – явление страшное, неуправляемое и непредсказуемое, явление почти космическое. И горе тому, кто окажется объектом ее ярости.

Королева Виктория. Символ на троне

В этой главе речь пойдет о королеве Виктории, чьим именем в Англии называют почти весь XIX век. Не так много венценосных монархов дали свое имя целой эпохе. В России это, конечно, «Петровская эпоха». Но что же означает термин «викторианство»? Если ответить коротко, это – устойчивость, порядочность, процветание и стабильность. Именно в правление Виктории монархия в Англии из политического института превращается в институт моральный.

Чем же уникальна эта женщина? Она правила 64 года, уже само это время хронологически составляет целую эпоху и умерла в самом начале нового столетия – в январе 1901 года. После ее кончины сразу стали говорить: «Это знак ухода XIX века». При ней Англия – это огромная империя, кузница мира, одна из первых мировых держав. Королева окружила себя крупными государственными деятелями и работала в диалоге с ними. И неважно, что часто спорила, не соглашалась, даже повышала голос – она никогда из-за разногласий не изгоняла своих приближенных. Среди них был Пальмерстон, по поводу которого она говорила: «Ах, никакие мои протесты не действуют на лорда Пальмерстона!» Да, он был сам по себе, и она это хорошо понимала. До него – Мельбурн, тоже мудрый человек, толковый государственный деятель, который твердил ей одно и то же: «Будьте хорошей королевой», вкладывая каждый раз в эти слова разный смысл, и она старалась его слушаться. Знаменитый Дизраэли – интереснейшая, яркая личность. Он писал: «Каждый любит лесть. И когда вы приходите к Ее Величеству Виктории, вы должны поражать лестью». Отношения с каждым из них складывались по-разному, то гладко, то драматично, иногда она мучительно превозмогала себя, иногда выходила из терпения. Но Виктория сумела все-таки пройти через все рифы амбиций и пристрастий, неприязни и лести, честолюбий, зависти и откровенного недоброжелательства, пройти и уцелеть. Надо сказать хотя бы два слова о предыстории ее правления, о времени, предшествовавшем появлению нашей героини, которая родилась в 1819 году и в возрасте 18 лет стала королевой Англии.

Королева Виктория. Фотография 1887 г.

Со средневековой монархией в Англии расправились в XVII веке во время Английской буржуазной революции. В 1649 году казнили короля Карла I Стюарта. С одной из великих династий, несущих в себе наследие Средневековья, было покончено. Правда, был короткий период Реставрации в 1660–1688 годах, когда после смерти Кромвеля Стюартов призвали обратно, поскольку англичанам очень трудно даются кардинальные перемены, радикальных политических разрушений они не любят. В средневековом прошлом английской монархии и в истории революции было много крови, много жестокостей, и англичанам хотелось более мирного перехода к политической системе Нового времени. И в 1688 году произошла «Славная революция», во время которой низложили совершенно непригодного к правлению, бездарного Якова II Стюарта. Низложили почти элегантно, без крови и потрясений. Последнего Стюарта попросту выдворили из страны. Он был принят во Франции, где тихо закончил свои дни.

Неким переходным этапом в установлении новой политической системы было призвание в Англию в 1688 году Вильгельма III Оранского – мужа дочери Карла II из династии Стюартов Марии. Кто он такой, этот Вильгельм? Он происходит из знаменитой Оранской династии. Один из ее представителей, тоже Вильгельм, лет двадцать назад возглавлял освободительную войну Нидерландов за независимость и занимал должность штатгальтера Голландии. Голландия первой стала республикой, хотя и компромиссной. При главенстве республиканских институтов сохранялась преемственность монархической власти. И штатгальтер был ее символом. Интуитивно англичане уже искали то, что они потом нашли в Виктории. Постепенно приходило понимание, что власть не от бога, как утверждало Средневековье, а от народа, волю которого выражал парламент. Это важнейшая идея оформилась не сразу. Однако, по существу, переворот 1688–1689 годов, низложение Карла II по решению парламента и принятие «Билля о правах» утвердили в Англии конституционную монархию.

И еще раз сменилась династия. В 1714 году на английский престол был приглашен из Германии дальний родственник правящей династии Георг I Ганноверский. Но это был очень неудачный опыт. При дворе устанавливаются какие-то дикие нравы. Члены королевского семейства и их приближенные без зазрения совести тратят бешеные деньги, окружают себя средневековой пышностью. Людей подбирают по старому, испытанному принципу – «нравится – не нравится», «родственник – не родственник». Между тем наступает другой век – век техники, паровозов, металлургии. Англии нужны профессионалы, которые понимали бы, как управлять в новой ситуации. А вместо этого правители пытаются вернуть абсолютизм, впадают в разврат, их двор превращается в настоящий вертеп. Среди королевских отпрысков много слабоумных. Таково печальное следствие кровосмешения (браков между близкими родственниками).

Разложение и упадок верхов вызывает у народа озлобление, недовольство и протесты. Окончательный кризис наступает при Георге III (1738–1820). Этот правитель Англии реально впал в безумие – он был человеком душевнобольным. У него было полным-полно детей – 7 сыновей, 6 дочерей, но ни одного реального наследника. Его старший сын, который был при нем регентом, здоровьем не блистал и был слишком стар. Два следующих сына немолоды, сожительствуют с артистками оперетты, что всегда вызывает осуждение, но главное – детей у них нет. А дочери – некоторые остались старыми девами, другие вышли замуж, но их дети умерли во младенчестве – опять явный кризис монархии. И тогда создается план рождения королевы Виктории.

Да! Она была рождена по плану! Один из сыновей Георга, 50-летний герцог Кентский, относительно крепкий мужчина, решает бросить свой развратный образ жизни, вступить в законный брак с принцессой, дочерью герцога Сакс-Кобургского и зачать ребенка. Все это очень провинциально, но монархично!

Все именно так и произошло. Родилась дочь, крепкая нормальная девочка. Это и была будущая королева Виктория. Отец умер, когда ей было 8 месяцев. Ее мать, принцесса Шарлотта, не имела достаточных средств к существованию. И это понятно – она из глубокой германской провинции. Зато Виктория была единственной реальной наследницей английской короны.

Ее крестили. Ее первый крестный – принц-регент, старший сын безумного Георга III, будущий Вильгельм IV. И второй – российский император Александр I, который лично на крестинах не присутствовал. Ей дали замечательное имя – Джорджина Шарлотта Августа Александрина Виктория. Александрина – в честь Александра, Виктория – в честь матери. За ней закрепилось это последнее имя – Виктория.

Виктория стала надеждой престола. Но узнала об этом только в 11-летнем возрасте. Правил тогда ее крестный, Вильгельм IV. Когда ей сказали, что она, видимо, будет королевой, Виктория воскликнула: «Я буду хорошей». И эта реплика очень метко характеризует ее. Всю свою жизнь она пыталась свое обещание выполнить и слушалась наставников, которые учили ее быть хорошей.

Она старается быть хорошей уже на коронации. Как происходило это событие, подробно описано в источниках. Поскольку за последнее время английская монархия «сбилась с пути» и утратила прежние традиции, создававшие красоту и величие ее образа, коронацию толком организовать не сумели. Действующие лица путали слова, фигуры, последовательность своих выступлений. В Вестминстерском аббатстве, совершенно выдающемся месте, где погребены Вильгельм Завоеватель, Мария Тюдор, Елизавета I, а также великие ученые Исаак Ньютон, Чарльз Дарвин, коронация сбивается, а юная Виктория каждую минуту спрашивает: «Умоляю, скажите мне, что я должна делать?» Кольцо, которое стал надевать ей духовный отец, оказалось мало, то есть все шло вкривь и вкось. Но все-таки Викторию короновали. Ей 18 лет.

С первого момента ей понадобились советники. Ей нужна была опора, и конечно, она намерена была вступить в брак. Она желала обрести стиль жизни и правления, отличающий ее от предшественников. От былого разврата она отсекает двор очень решительно и сразу – слишком она сама не подходит для прежней жизни, она явно другая. Но одной со всем этим не справиться. На кого-то надо опереться, чтобы стать тем самым эталоном, которого жаждут англичане. Ей предстояло не упразднить монархию совсем, но покончить со средневековой монархией. То, чего, между прочим, в это время в России не произошло. В России царь – это бог. Придворные Николая I пишут о нем: «Это наш живой бог», «это божество», «Их Величество увидеть – это великое счастье», «Он на меня взглянул». Такая монархия англичанам уже не нужна. Такой они отрубили голову. А какая нужна, никто точно не знает.

Вестминстерское аббатство. Фотография времен королевы Виктории

Виктория оказалась весьма ординарной личностью. Что это значит? У нее мещанский вкус. Юная королева любила оперетту, немножко рисовала, совсем немного читала. Всего понемножку. Желая казаться неординарной, Виктория написала книжку, это было что-то вроде записок домашней хозяйки. И она была такой простодушной, что подарила свое «произведение» Чарльзу Диккенсу. В общем, личность средняя, банальная, обычная. Но далеко не во всем. Об этом мы еще будем говорить. Однако, самое главное – оказалось, что именно такая королева и нужна была королевству после всего того, что оно пережило.

Набиравшая силу буржуазия и англиканская церковь ратовали о возрождении семейных ценностей. После поры разврата в королевской семье должны были вновь утвердиться отношения чистые, строгие и благородные. И Виктория словно была создана для этого. Она настроена на замужество. Между прочим, среди возможных женихов был сын Николая I, будущий Александр II. Он посетил Англию, и есть данные, что, между молодыми людьми возникла взаимная симпатия, о чем Александр сообщил отцу, Николаю I. Ответ был абсолютно в духе той солдафонской эпохи, которая господствовала в России. Николай писал: «Россия нуждается в будущем царе, а не в муже английской королевы». И все. На этом все симпатии и, возможно, вспыхнувшие надежды молодых людей были уничтожены.

Букингемский дворец. Фотография времен королевы Виктории

А Виктории подобрали другого жениха. За это взялся ее любимый дядя Леопольд, который к тому времени стал королем Бельгии. Явно с матримониальными планами он прислал в Англию своего племянника, принца Альберта Сакс-Кобургского, все из того же медвежьего угла Германии. Ему 22 года, Виктории 20. Ни знатным происхождением, ни богатством он похвастаться не может, но красив, благороден, манеры изысканные. Что еще нужно молодой девушке? Он был тот, кого она мысленно ждала. Виктория влюбилась в него мгновенно и очень достойным образом сама сделала ему предложение. Когда он дал согласие, она опять на редкость простодушно воскликнула: «Какое счастье, как я безмерно счастлива, благодарю тебя, мой любимый, обожаемый!» И никогда – а они прожили вместе 20 лет – из этого образа обожающей мужа жены она не выходила. Даже самые злые языки не могли придумать про нее ничего дурного. Отвечал ли он ей взаимностью? От их брака родилось девять детей. Возможно, это и есть ответ.

Ее чувство не знало границ. И в любви она была неординарна. Это был ее талант – любить, забывая себя, и постоянно, в самых разных обстоятельствах, думать и заботиться о любимом. Придворные, пародируя королеву, часто повторяли ее слова: «Мы и наш возлюбленный Альберт». Она боролась с парламентом, добиваясь для Альберта статуса принца-консорта. Боролась и победила. И все во имя любви. Что ей войны? Была Крымская война, была Англо-бурская. Но войны – не ее прерогатива, она занималась благотворительностью. Но если дело касалось Альберта, тогда ее интересовало буквально все. И оказывалось, что она отлично разбирается в ситуации и проявляет недюжинные способности в решении тех или иных вопросов.

Памятник королеве Виктории в Лондоне. Современный вид

Итак, в их семье девять детей, со временем 40 внуков. Эталонный брак. Забот хватает, тем более, что один мальчик был болен гемофилией. Этот сын Виктории прожил сравнительно долго, до 29 лет, но она сильно горевала по поводу его болезни, часто впадала в отчаяние, с ней случались истерики, она замыкалась, уходила от всех, рыдала сутками, ее приводили в чувство – и все из-за болезни этого ребенка.

Королевская семья выглядела такой, какой хотела ее видеть Англия. Более того, кажется, что именно любовь королевы к мужу, ее верность, преданность, чистота, ее забота о детях, постоянное о них беспокойство – вот именно эти, не обязательно королевские черты, и сделали ее любимицей нации, и в некотором смысле эталоном королевы. И тем не менее время от времени англичане проявляли недовольство монархией. Почему?

Не все в Англии остались монархистами. Была большая категория людей – не будем забывать, это период интенсивного развития промышленности, – неизбежно живущих бедно и активно недовольных своим положением. Ширилось рабочее чартистское движение, которое того и гляди могло перерасти снова в революцию. Представители монаршего дома разъезжают в золоченых каретах, а вокруг полно нищих и голодных. Так думали многие, недовольных хватало. Семь раз королеву пытались убить. Организаторам и участникам покушений иногда выносили смертные приговоры – Виктория всегда заменяла их на пожизненные заключения. Однако любопытно, что после каждого покушения наблюдалась вспышка безумной народной любви к королеве и принцу-консорту.

Памятник королеве Виктории в Лондоне. Фрагмент. Современный вид

Принц Альберт отличился только однажды: в 1851 году по его инициативе в Англии состоялась Всемирная промышленная выставка, восславившая достижения Англии, ее передовую роль в производстве промышленных товаров. Выставка очень всех привлекала и нравилась, особенно красотой, богатством оформления, приподнятой, оживленной атмосферой. А в целом принц-консорт всегда был в тени, и, кажется, это плохо на нем сказывалось. Появившись в Англии 22-летним красавцем, к 40 годам Альберт выглядел на все 60, о чем вокруг много говорили. У Альберта, видимо, были какие-то серьезные заболевания, он быстро одряхлел и уж счастливым никак не казался. Но время от времени королева Виктория и принц-консорт Альберт проезжали по улицам Лондона, демонстрируя счастливое супружество.

Виктория устроила настоящее шоу из счастливого выздоровления своего сына. Заболев брюшным тифом, он находился между жизнью и смертью. Нация знала об этом, все волновались, потому что наследование – одно из самых важных событий в истории страны. И когда юноша выздоровел, Виктория выехала с ним на улицы Лондона. Выражая свою безмерную радость, она высоко поднимала его руку и целовала ее. Народ рыдал от умиления. Она умела вызвать умиление, превращая монархию в красивый и добрый символ.

Альберт умер рано, в 1861 году. Резко, сразу он очень сдал и стал угасать. Появились версии по поводу его смерти. Одни считали, что у него был тиф, другие – что виной тому вода, которая в Лондоне была очень плохой. Так или иначе, но Альберт умер. И Виктория занялась увековечиванием его памяти. Восемь лет строился мемориал, наконец, в 1876 году он был открыт. Его высота – 55 метров, четырехметровая фигура принца-консорта окружена 169 фигурами ученых, композиторов, артистов, поэтов, к которым Альберт, честно говоря, имел весьма отдаленное отношение. И сразу – народный приговор: «Великий мемориал невеликому человеку». И все равно симпатия к ней не ослабевает – симпатия к женщине, которая любит и скорбит.

После смерти супруга королева на несколько лет отошла от дел. И тогда даже парламент выразил недовольство таким долгим ее отсутствием. Пять лет не было тронной речи. Два года Виктория вообще не видела людей. Я смотрю на иконографию той эпохи – появилась уже фотография – и вижу: бюст Альберта, она стоит рядом в явно театральной позе, закатив глаза. Вот она рыдающая, вот она скорбящая! Другая фотография: она сидит в кресле, в руках ее – портрет Альберта. В этом есть что-то мещанское и несколько наивное. И тем не менее это могло нравиться и умилять, не появись рядом с ней другой человек, совсем неподходящий для королевского дома. У Виктории возникла привязанность к слуге – Джону Брауну, шотландцу, совсем простому мужику, конюху. Потом с ее помощью он стал кем-то наподобие дворецкого. Носил исключительно шотландскую юбку – ей это очень нравилось. Простой, грубый, хамоватый, на глазах у всех при дворе он становился все более наглым. Его стали бояться. А королева вместо того, чтобы его одернуть, вдруг полюбила, после своей скорби, шотландские балы, где могла всю ночь плясать под волынки.

Неожиданно, вдруг она собралась и поехала в Шотландию, взяв с собой этого Джона Брауна. И по этому поводу написала книжку «О нашем путешествии по Шотландии». Слухи ходили разные. Многие не видели в этом ничего удивительного – одинокая вдова нашла свое утешение в объятиях этого мужлана. Некоторые предполагали, что Джон Браун – экстрасенс, как мы бы сказали сейчас, что-то наподобие Распутина. В Англии в это время многие увлекались паранормальными явлениями и спиритизмом. Вот и пошли разговоры, что Джон Браун приходит в покои королевы и проводит там много времени, потому что вызывает дух принца Альберта.

Никто никогда уже не скажет, какая версия истинна. Но ни одна из них не погубила моральный авторитет королевы Виктории. Она ходила в черном, вела себя скромно, хотя вдруг в 1870-е годы заявила: «Хочу быть императрицей». Что за каприз? А дело в том, что супруг ее старшей обожаемой дочери Вики, Фридрих, был наследником императора Германии Вильгельма. Как же так? Дочь станет императрицей, «а я всего-навсего королева»? И что же? Нация и парламент пошли ей навстречу, потому что это совпадало с интересами Англии. Ее объявили «императрицей Индии». И сделал это хитроумнейший Дизраэли. Как удалось ему всех убедить, уговорить – это разговор особый, потому что «императрица Индии» – есть в этом что-то смешное и несерьезное. Но дело было сделано. И английская королева Виктория добавляет себе новый титул.

Интересная тема – Виктория и Россия. Несмотря на то, что формально ее крестным был российский император Александр I, она не симпатизировала России. Карл Маркс писал (и он не ошибся), что весь XIX век – а это и есть время правления Виктории – прошел под знаком русско-английских противоречий. А почему? Что Англии Россия?

Интересный момент. В гостях у Виктории побывал император Николай I и страшно ей не понравился. Во-первых, на взгляд строгого английского двора, он приехал слишком внезапно. Королева даже не успела решить, принимает ли его, а он уж тут как тут. И когда она очень мягко сказала: «Как жаль, что ваш визит такой стремительный, мы не вполне приготовили покои для вас…», он буквально брякнул в ответ: «Выдайте мне клок соломы, я на нем и буду спать». Его слова ошеломили присутствующих, все онемели. Странное у нее было отношение к Николаю I – мужчина он видный, крупный (а она имела слабость именно к таким мужчинам), но клок соломы чем-то пугал, вероятно, она никак не могла забыть странные слова русского царя.

Памятник королеве Виктории в Лондоне. Современный вид

После убийства Александра II, которого королева Виктория когда-то в юности видела, она написала в 1881 году в письме к дочери: «Состояние России настолько плохое, настолько прогнившее, что в любой момент может случиться что-то страшное». Удивительно, как она была права! И эта интуиция, безусловно, выдает в ней накопившийся за долгие годы политический опыт. Что касается личной антипатии к Николаю I, думаю, как ни странно, в этом чувстве была некоторая доля зависти: русский царь олицетворял ту монархию, абсолютную, полную, которой английскую королеву лишили. Там царь – это бог. А она, хотя и называлась «императрицей Индии», бесконечно далека от абсолютной власти. Виктория хорошо понимала, что английский король лишь правит от имени бога. В сущности, он вообще не правит, им управляет парламент и платит ему жалование. И для того, чтобы укрепить в себе убеждение, что английская монархия верна и справедлива, ей, наверное, нужен был этот «обратный», негативный пример России. Возможно, Николай I олицетворял для нее образ русской абсолютной монархии, которая лишь совсем недавно отменила рабство. Но где царь – это бог.

Хотела ли Виктория, образно говоря, быть богиней? На эту мысль наводят ее симпатии к Индии. Когда она добилась статуса «императрицы Индии», при английском дворе появилось много индийских слуг, предметов роскоши и украшений из этой страны. Королева стала изучать хинди, хотя отнюдь не отличалась способностью к языкам. Да и возраст был уже солидный. Она сама писала: «Я изучила несколько слов на хинди». Вдруг ей понравился некий господин Мунши, который всегда носил классический индийский костюм и роскошные тюрбаны. К тюрбанам королева была неравнодушна и их расцветку подбирала ему сама. Чтобы увековечить экзотическую красоту индийца, она заказала его громадный портрет. Одним словом, чудачества, которые с людьми случаются, особенно к старости, не миновали и королеву.

Но ей теперь прощали все. После того как в стране утвердились стабильность и порядок, все остальное казалось мелочью. Какая в том беда, что королева не любит электричество, и потому Англия до сих пор освещена электрическими лампами, а дворцы – свечами. Это даже мило. Ну и пусть документы парламента отпечатываются на пишущей машинке «Ундервуд», а для прочтения их королевой переписываются от руки ее фрейлинами или дочерями. Королева так хочет, ей не с руки читать машинописный текст. Зато она умеет хранить английские ценности! Пусть будут маленькие капризы, зато без переворотов, революций, срывов и потрясений – именно так, наверное, рассуждали при дворе. Призрак чартистского движения, недовольств рабочих, бурлящая Ирландия – вот то, чего боялись в Англии. Этого же боялась и королева. Ирландию она не любила откровенно – это опять правильно, по-английски. «А ирландцы – все революционеры, не люблю», – говорила она, и это импонировало нации. Конечно, время от времени раздавались голоса: «Многовато уходит денег на содержание королевского семейства». Действительно, всех ее многочисленных детей надо было выдать замуж или женить, значит, парламент должен выдать приданое. Нескончаемые визиты, приемы – это тоже расходы. Но, кроме того, стареющую Викторию вдруг потянуло к роскоши. Она принимает персидского пашу в роскошнейшем туалете, усыпанном драгоценными камнями. На ней – бриллианты из Индии и из древних сокровищниц Англии. Потом она горделиво запишет (она очень любила дневники): «Я рада, что выглядела даже роскошнее этого гордого перса».

Виктория устроила некое шоу, как это не грешно звучит, даже из своей кончины. В свои 82 года она уже не могла самостоятельно передвигаться, пользовалась инвалидной коляской. И вот, чувствуя приближение смерти, она оставила подробнейшие распоряжения о своих похоронах, которые были свято выполнены. Но какие это были распоряжения! В гроб положить ночную сорочку принца Альберта, ее любимые кольца, цепочки и украшения – не самые роскошные, но именно любимые. Обручальное кольцо, фотографии, связанные с Альбертом. А в левую руку вложить фотографию Джона Брауна и локон его волос…

Склонные серьезно относиться к смерти англичане выполнили последнюю волю королевы. Хотя участие в подобном шоу вызвало у многих шок, но к старой женщине уже удобно было относиться как к чудачке. Ведь с ней уходил целый век, и благодаря ее стараниям – век спокойный. Лучше всего, на мой взгляд, о сути перерождения монархии и превращении ее в символ сказал Джордж Оруэлл в 40-х годах XX века. Он написал: «Люди теперь не могут обходиться без барабанов, флагов, парадов. И лучше, если они будут боготворить кого-то, не имеющего реальной власти. В Англии же реальная власть у джентльменов в котелках, а в золоченой карете, символизирующей величие, восседает другая персона. И пока сохраняется такое положение, появление Гитлера или Сталина в Англии исключено».

С ее смертью уходила эпоха. За время ее правления Англия стала мировой державой, владычицей морей. И в промышленном отношении, несмотря на личную нелюбовь королевы к электричеству, Англия развивалась быстрыми темпами. Виктория ничему не мешала, стараясь помочь там, где это было нужно. Редкое качество для персоны столь высокого ранга! Она окружала себя людьми выдающимися, самостоятельными, дальновидными, подчас великими. И с Дизраэли, и с Гладстоном, и с Пальмерстоном она ссорилась и спорила, но никогда не строила им козни, потому что прекрасно понимала, что без них Англия не будет той страной, какой она хотела ее видеть. Политика, которую она вела – (а казалось, ничем особенным она не занимается!) – была на редкость разумной и главное – единственно правильной для Англии того времени. Подлинным символом английскую монархию сделала именно королева Виктория. И сделала это всей своей долгой жизнью.

Мария-Терезия. Призрак величия

Мария-Терезия – женщина, которую на протяжении всей жизни сопровождает призрак величия.

Величия не ее личного, а громадной империи Габсбургов. Она эрцгерцогиня Австрии, королева Венгрии, королева Чехии и императрица, а точнее – супруга императора Священной Римской империи (правда, сама она всегда называла себя именно императрицей). Мировая империя – это что-то огромное, трудно обозримое, трудно управляемое – и в то же время соблазнительное для всех монархов Западной Европы, России и Пруссии. Лакомый кусок, от которого так хочется откусить! Марии-Терезии пришлось всю жизнь противостоять таким попыткам.

Сорок лет на престоле. Уже сам этот срок придает ее фигуре безусловную значимость. Мария-Терезия – не просто глава государства, но и женщина. У нее обожаемый муж (счастливый династический брак – почти уникальное явление) и 16 детей, из которых двое станут императорами – ее преемник Иосиф II и Леопольд II. Знаменита и одна из ее любимых младших дочерей – несчастная Мария-Антуанетта, казненная королева Франции. До этого ужаса Мария-Терезия – к счастью для нее – не дожила.

Сама же она прославилась энергичными, хотя и довольно мало результативными попытками модернизировать тяжеловесное наследие Габсбургов. Замечательный русский дореволюционный историк Н.И. Кареев назвал ее «бессознательно просвещенной государыней». В отличие от своей современницы Екатерины II Мария-Терезия не имела просветительской программы. Но некоторые робкие шаги в этом направлении она делала.

В общем, эта женская судьба в течение многих лет была в центре внимания всей Европы.

Мария-Терезия родилась 13 мая 1717 года в Вене. По преданию, при ее рождении прозвучало: «Это всего лишь девочка!» Дело в том, что ее родители – император Священной Римской империи Карл VI (австрийский государь с 1711 года) и его супруга Елизавета Христина Брауншвейгская – не до конца пришли в себя после утраты первенца, эрцгерцога Леопольда, прожившего меньше года. Они не просто горевали – им необходим был наследник.

Неизвестный художник. Парадный портрет Марии-Терезии. XVIII в.

Предвидя возможность рождения девочки, Карл VI добился от сейма принятия так называемой «Прагматической санкции» 1713 года – закона о престолонаследии, который предусматривал неразделимость наследственных земель Габсбургов и право дочери или дочерей на престол. Ведущие европейские государства подтвердили «Прагматическую санкцию» и обязались ее соблюдать. Конечно, они обманули императора…

При рождении Мария-Терезия получила гораздо более длинное имя – Мария-Терезия-Вальбурга-Амалия-Кристина. Считалось, что такое длинное имя приносит ребенку счастье. Однако ее появление на свет вскоре после смерти маленького эрцгерцога Леопольда отбросило на ее судьбу тень какой-то грусти и беспокойства.

Воспитание Марии-Терезии оценивается в литературе очень неоднозначно. Одни авторы утверждают, что отец, считая ее наследницей, стал приглашать ее, четырнадцатилетнюю, на заседания Государственного Совета. Другие пишут, что ее не готовили к будущему правлению. Точно известно, что ей дали образование. Ее наставниками стали иезуиты, и это наложило отпечаток на всю ее жизнь, предопределив ее глубочайшую, а с годами и фанатическую религиозность. Наследница престола знала языки – латынь, итальянский, французский. Родным же ее языком был не немецкий, а венский диалект, что в Германии не приветствовалось.

А. Антропов. Портрет детей Марии-Терезии. 1760 г.

В юные годы Мария-Терезия числилась среди первых красавиц Европы. Именно такой запечатлена она и на ранних портретах. Она любила балы, на которых танцевала до рассвета. А родители были озабочены выбором для будущей императрицы подходящего супруга.

Замуж ее выдали в 1736 году, в 17 лет. Но, что поразительно, это был брак по любви. Франц-Стефан, герцог Лотарингский, которому в тот момент было 20 лет, с 15-летнего возраста находился при дворе Карла VI, относившегося к нему вполне отечески. Император, не имея собственных сыновей, как будто перенес на этого юношу свои отцовские чувства. Сразу же расположилась к нему и Мария-Терезия. Он надолго уезжал в свои итальянские земли, а когда вернулся, она, по ее собственному признанию, поняла, что полюбила его на всю жизнь. Свое отношение к мужу она охарактеризовала так: «С ним – все, без него – ничего». И как ни удивительно, это оказалось правдой!

После торжественной свадьбы молодые удалились на медовый месяц, который превратился в три, в Тоскану. В 1737 году Франц-Стефан был назначен главнокомандующим австрийскими войсками для ведения войны с Турцией.

Но выяснилось, что война – не его призвание. Впрочем, не был он талантлив и в политике. Он оказался человеком домашним. Начав терпеть поражения от турок, он через год, не завершив войну, вернулся в Вену в состоянии нервного срыва.

Тем не менее Мария-Терезия, у которой начали рождаться дети, была счастлива.

А в 1740 году, после скоропостижной кончины отца, к ней перешел престол. Что за империя досталась ей в наследство? Габсбурги упоминаются в источниках с XI века. Свое имя они получили по названию замка Габсбург, построенного в Швейцарии, откуда они вели свой род. С 1090 года они графы, с 1135 – ландграфы на верхнем Рейне и в Средней Швейцарии. Их владения и титулатура постоянно растут.

Андреас Меллер. Мария-Терезия. 1727 г.

Во второй половине XIII века Габсбурги были второстепенными князьями Германии. А в 1273 году Рудольф I был избран императором Священной Римской империи. Пользуясь этим положением, он присоединил к своим землям Герцогство австрийское, а в XIV веке его преемники добавили к империи Каринтию, Крайну, Тироль – земли, где жили коренное население Австрии и славянские народы.

В конце XV века в результате причудливого династического брака Максимилиана I Габсбурга и Марии Бургундской – единственной наследницы герцога Карла Смелого – к владениям Габсбургов присоединились Нидерланды, передовая в экономическом отношении, бурно развивавшаяся область. Случилось так, что эти земли, где раньше всего начался европейский капитализм, стали частью огромной феодальной империи.

Сын Максимилиана I и Марии Бургундской Филипп Красивый вступил в династический брак с дочерью наихристианнейших испанских королей Хуаной Безумной. Видимо, ее гены не раз сказывались потом в роду Габсбургов. С годами они все, в том числе и Мария-Терезия, мрачнели, как отмечали современники, «впадали в меланхолию».

Под властью Карла V – сына Филиппа Красивого и Хуаны Безумной – в XVI веке объединилось нечто немыслимое: Германия, Австрия, Чехия, часть Венгрии, Нидерланды, часть Италии, Испания, плюс испанские колонии в Америке. По легенде, Карл V говорил: «В моих владениях никогда не заходит солнце».

Удерживать такие территории под своей властью было практически невозможно. И Карл V, будучи человеком очень неглупым, разделил империю между своим братом Фердинандом I, которому отдал австрийские земли, и сыном Филиппом II, которому достались земли испанские. Сам же он, пребывая в глубокой депрессии, удалился от дел.

Так появились две ветви Габсбургов. Испанскую возглавил Филипп II, одна из самых мрачных фигур позднего Средневековья.

Мария-Терезия принадлежала к австрийской ветви династии. Ее отец скончался совершенно внезапно: с утра был на охоте, а затем в одночасье его не стало. Наследнице было 23 года, и она ожидала второго ребенка. Теперь ей предстояло управлять необозримыми владениями, причем окружающие вовсе не были настроены выполнять «Прагматическую санкцию». Разгорелась война за австрийское наследство, которая продолжалась восемь лет – с 1740 по 1748 год.

Говорят, что когда во Франции, бывшей тогда главным соперником Габсбургов, получили известие о смерти императора Карла VI, в придворных кругах родилось выражение «Габсбургов больше нет». Противники готовы были, как вороны, наброситься на юную королеву.

Первым против нее выступил король крепнущей Пруссии Фридрих II. Заявил свои претензии на корону Австрии, видимо без особых причин, и герцог Карл Баварский. В 1741 году он короновался в Чехии и стал императором Священной Римской империи Карлом VII.

Марии-Терезии пришлось искать защитников. И здесь она впервые проявила свой характер. В 1741 году она отправилась в Венгрию, где сразу после кончины отца успела короноваться венгерской короной. Юная красавица королева, в слезах, с младенцем на руках, произнесла: «Дорогие мои верные подданные, спасите!» Скептики утверждают, что в руках у императрицы был не настоящий младенец, а кукла. Но сути дела это не меняет. Мария-Терезия применила чисто женский прием, и результат был замечательный. Добровольцы радостно записывались в войско – сражаться за прекрасную королеву. Венгры, наследники гуннов, наводивших некогда ужас на всю Южную Европу, собрали армию в 100 тысяч человек.

Итак, Мария-Терезия не отчаялась. Но в 1742 году произошло то, что она считала потом трагедией всей своей жизни: прусский король Фридрих II захватил Силезию. Долгие годы своего правления Мария-Терезия будет биться за эту область. Однако ни в результате Семилетней войны, ни путем дипломатических переговоров она ее никогда не получит.

В 1745 году неожиданно умер Карл VII Баварский. Женщина не могла занять престол. Но Марии-Терезии удалось добиться избрания императором Священной Римской империи обожаемого мужа Франца-Стефана. Ради этого она пошла на некоторые жертвы, прежде всего финансовые. Как жена императора Мария-Терезия могла бы короноваться короной императрицы. Но она из гордости не захотела этого и оставалась эрцгерцогиней Австрийской. Надо сказать, что благодаря такому решению ее больше ценили в Австрии, где были ей особенно преданы. А называла она себя императрицей. Вот такая женская логика.

В продолжавшейся войне за австрийское наследство участвовали Франция, Пруссия, Англия и Россия, которая не сразу, после долгих обещаний все-таки пришла на помощь Австрии. Сражения шли на территории Италии и Центральной Европы, пока наконец в 1748 году не был заключен Аахенский мир. Наследие Габсбургов, за исключением Силезии, было сохранено. Сохранено маленькими, но цепкими женскими ручками.

В Европе с уважением относились к Марии-Терезии, проявившей столь удивительную стойкость. После ее кончины Фридрих II писал: «Я воевал с ней, но никогда не был ее врагом».

Не зря Мария-Терезия говорила в начале своего правления: «Я бедная королева, но у меня сердце короля». Она вообще умела сказать красиво. Своим девизом она избрала слова – «Справедливостью и мягкостью».

Супруг Марии-Терезии Франц I Стефан скоропостижно скончался в 1765 году. После его смерти вдова в очередной раз продемонстрировала необыкновенную цельность своего характера. Много дней она хранила молчание, удалившись в свои покои, а траур носила до конца жизни. Личные покои Франца-Стефана были преобразованы в капеллу – молитвенное место. Службы бывают там по сей день. К концу жизни религиозность ее усилилась. Она молилась по несколько часов в день.

Мартин ван Мейтенс. Мария-Терезия, Франц-Стефан и их дети. 1755 г.

Мария-Терезия предпринимала попытки преобразовать колоссальное габсбургское наследие. Суть ее реформ была в том, чтобы сохранить это несуразное, архаичное государственное образование в условиях начинавшегося Нового времени. Отреставрировать фасад, ничего не трогая внутри здания.

Сознавая опасность новых выступлений европейских держав против Священной Римской империи, Мария-Терезия ввела рекрутскую систему набора армии. И это при пожизненной службе! Были созданы центры по обучению офицерского состава, среди которых – Рыцарская академия. Это очень характерное название, как будто символизирующее обращенность сознания императрицы в прошлое, в то великое Средневековье, наследниками которого были Габсбурги.

Некоторые шаги Мария-Терезия делала и в сторону ограничения крепостничества, которое было уже несомненным анахронизмом. Именно в Центральной Европе, на германских и австрийских землях, произошло то, что в историографии называют «второе издание крепостничества». Начавшее отмирать вместе с закатом Средневековья, оно после кровопролитной крестьянской войны в Германии было в XVI–XVII веках введено напуганными феодалами заново. Мария-Терезия не отменила крепостное право, а лишь ввела некоторые осторожные ограничения, разрешив, например, не больше трех дней барщины в неделю.

Нельзя не признать, что Мария-Терезия выдвинула на первые роли очень дельного человека – графа Венцеля Кауница. В 1753 году он стал государственным канцлером и многое сделал для внешней и внутренней политики Австрии. Но императрица, чувствуя, что он готов принимать радикальные решения, во многом его сдерживала.

Мартин ван Мейтенс. Мария-Терезия. XVIII в.

Она очень боялась революции, причем небезосновательно. Отсюда ее постоянная нерешительность. Например, не была отменена цеховая система. Средневековые цехи – это в начале Нового времени оковы для промышленности. А Мария-Терезия, вместо того чтобы запретить саму систему, лишь запретила создавать новые цехи.

В таком сложном образовании, как Священная Римская империя, более решительные меры если и были возможны, то с учетом особенностей каждой территории, что чрезвычайно сложно. И возможно, они вызвали бы такой же революционный взрыв, как во Франции в конце XVIII века. А Мария-Терезия ничего подобного не хотела.

В то же время она не была бездеятельна. При ней Австрия приняла участие в Семилетней войне 1756–1763 годов. Это был последний феодальный конфликт начала Нового времени. В основе его – колониальное соперничество между Англией и Францией. В Европе возникли две коалиции. Одну составляли Франция, Австрия, Россия, Швеция, Саксония. Другую – Англия, Пруссия и ряд северо-германских государств. Борьба шла и за новые колониальные владения, и за старые, составлявшие габсбургское наследство.

В этой войне каждый сражался за что-то свое. Например, русские войска, не раз продемонстрировавшие героизм и готовность к самопожертвованию, бились просто «за матушку Елизавету», которая скончалась в 1761 году, незадолго до окончания войны. И все, что Россия могла получить по итогам этой войны, новый император Петр III возвратил недавним противникам.

Что же касается австрийской армии, то она сражалась за Силезию. Эта область была раной на сердце Марии-Терезии. Но отвоевать ее так и не удалось.

Гораздо больше Австрия получила в 1772 году, когда вместе с Россией и Пруссией приняла участие в первом разделе Польши. Мария-Терезия, как всегда, вела себя очень по-женски. Она много говорила и писала о том, что раздел Польши – затея нехорошая, несправедливая, что она лично против такого решения. Как бы в слезах она приняла в этом участие. И получила очень хороший кусок территории, так называемую Галицию – богатые земли с центром в городе Львове.

Во внутренней политике Мария-Терезия уделяла большое внимание просвещению. При ней прошла первая перепись населения. В университетах было введено изучение естественных наук, написаны новые учебники. Проводилась университетская реформа, причем любимых Марией-Терезией иезуитов отстранили от руководства всеми университетами. Значит, императрица почувствовала, что их власть – это вчерашний день европейской культуры.

Трогательно наивной была организованная Марией-Терезией школьная реформа. В деревне вводилось обязательное обучение, конечно только для свободных, на протяжении одного-двух лет. А в городе – пятилетнее обучение.

Марию-Терезию ценили выдающиеся люди эпохи. Йозеф Гайдн в 1769 году посвятил ей симфонию, которую назвал ее именем, а симфонию «Королева» – ее дочери Марии-Антуанетте. А маленький Моцарт был замечен императрицей и, как говорят, сидел у нее на коленях.

Безусловно, напрашивается сопоставление австрийской ситуации второй половины XVIII века с российской. На престоле в обеих странах значительные женские фигуры – Мария-Терезия и Екатерина II. Между ними не было и не могло быть личной симпатии. Начать с того, что Екатерина, став женой наследника российского трона, приняла православие, а Мария-Терезия была фанатичной католичкой. Кроме того, Екатерина тянулась к французскому Просвещению, что было чуждо Марии-Терезии. Противоположным оказалось и их отношение к семейным ценностям. Но кроме всего этого, было, наверное, и чисто женское ревнивое чувство. Как в пушкинской сказке:

Такое женско-императорское соперничество за право быть главной монархиней Европы.

Правление Марии-Терезии сочетает в себе бесконечную полуфеодальную войну за габсбургское наследие с попытками усовершенствовать порядки внутри страны, но без радикальных преобразований, а также стихийное, как будто бессознательное просветительство. По оценкам историков, золотой век Австрии начался то ли при ней, то ли при ее сыне Иосифе II. Еще при жизни матери, с 1764 года, он официально стал ее соправителем. Это был мудрый шаг императрицы, которая нежно любила сына, при этом не позволяя ему реально влиять на государственные дела.

Последние годы Марии-Терезии были очень мрачными. Из своего былого глубокого и, наверное, искреннего траура по поводу кончины супруга она сотворила настоящий культ. Утратив былую подвижность, видимо из-за больных суставов, и в целом плохо себя чувствуя, она тем не менее продолжала жить на третьем этаже, куда перебралась с первого после смерти мужа. Долгими часами, все увеличивая время, она молилась в бывшей комнате Франца-Стефана, превращенной в капеллу.

Поскольку Мария-Терезия была уже не в силах спуститься и подняться по лестнице, для нее изготовили что-то вроде веревочного лифта, на котором ее опускали и поднимали. Рассказывают, что однажды «лифт» повредился и императрицу с затруднениями вели вниз с третьего этажа. И тогда она воскликнула: «Он не отпускает меня! Он не хочет меня отпускать! Ничего, я скоро сюда приду». Она всегда была склонна к театральности.

Мария-Терезия скончалась в Вене в 1780 году. Она, как и обещала, воссоединилась с мужем: они погребены в общем саркофаге.

Ей пришлось пережить нескольких своих детей.

Неизвестный художник. Портрет Марии-Терезии в трауре. XVIII в.

Надеялась на счастье Марии-Антуанетты, так «удачно» выданной замуж за наследника самой «престижной» в Европе французской короны. Мария-Терезия не дожила до страшной развязки судьбы своей дочери, жизнь которой прервала революционная гильотина через тринадцать лет после смерти императрицы.

Две дочери императрицы стали аббатисами, два сына, Иосиф и Леопольд, – императорами. Показательно, что после смерти своей очень осторожной матери Иосиф II начал в Австрии и в других габсбургских землях радикальные реформы.

Мартин ван Мейтенс. Император Франц I Стефан. 1745 г.

Такова была одна из самых знаменитых женских судеб XVIII столетия.

Императрица Цы Си. Конец Старого Китая

Императрица Цы Си находилась у власти невероятно долго: с 1861 по 1908 год. На время ее правления пришелся колоссальный исторический перелом. С нее, в сущности, начинается Новый Китай, хотя сама она была страстной противницей любых инноваций. Она ненавидела все иностранное и называла представителей европейской цивилизации «западными варварами». И все-таки именно она была вынуждена открыть двери западноевропейскому технологичному ХХ веку. Цы Си создала собственный образ – образ «матери своего народа». При этом она была беспощадно жестока и безмерно любила власть. Поэтому ей очень подходит еще одно имя – Екатерина Медичи Востока. Вероятно, не все приписываемые ей злодеяния она действительно совершила. Но молва никогда не бывает случайной…

На русском языке о Цы Си написано немало. Можно почитать, например, «Историю Китая» О.Е. Непомнина. В 1979 году вышла книга В.И. Семанова «Из жизни императрицы Цы Си». Интереснейшие сведения содержатся и в статье В.С. Кузнецова «Императрица Цы Си», опубликованной в 12-м номере журнала «Вопросы истории» за 2003 год.

Считается, что будущая императрица Цы Си родилась в 1835 году. Но это не вполне точная дата.

С глубокой древности в Китае сосуществовали две традиции: началом жизни человека мог считаться как момент рождения, так и момент зачатия. Поэтому даты, приводимые в разных источниках, не всегда совпадают.

Будущая Цы Си в детстве носила имя Ланьхуа, что значит – «орхидея» (имя Цы Си появится много позже, от названия одного из дворцов). Она происходила из знатной маньчжурской семьи. В этот период на престоле находилась маньчжурская династия – потомки завоевателей, захвативших Китай в середине XVII века. И хотя прошло уже 200 лет, этническая разница между китайцами и маньчжурами сохранялась.

Отец будущей императрицы – Хой Чжэн – занимал важные посты в различных областях управления, связанных с финансовыми вопросами. Китайское чиновничество всегда отличалось от европейского. Чтобы занять какой-либо пост, в Китае требовалось сдать сложнейшие государственные экзамены. Зато чиновничий ранг означал гарантию обеспеченности.

Ланьхуа была еще маленькой, когда ее отец стал жертвой доноса. Его обвинили во взятках. После этого он вскоре скончался, а семья обеднела. Девочку растили родственники. Они дали ей образование: по некоторым данным, она овладела маньчжурской письменностью и заучила наизусть У-Цзин – пятикнижие конфуцианского канона – и историю 24 правивших в Китае династий.

В июне 1852-го Ланьхуа заботами родственников попала на смотрины девушек-маньчжурок для утех молодого императора Сяньфэна. Современного европейца не могут не поражать средневековые нравы китайского двора XIX века. Существовала организация, называвшаяся «Палата важных дел», которая ведала тем, чтобы императора окружали красивые и приятные ему наложницы. Подбирали их открыто, оценивая не только внешность, но и ум.

То, что будущая Цы Си выбрали, стало небольшой сенсацией. Дело в том, что императоры в эти времена предпочитали развлекаться с девушками китайского происхождения. Считалось, что они по-настоящему изысканны: у них округлые лица и крошечные ножки, которые с детства специально пеленали. И вдруг среди прочих выбирают «грубую маньчжурку»! У Цы Си была гигантская, по китайским представлениям, нога, удлиненное лицо и жгуче-черные глаза. При дворе она получила третий, предпоследний класс среди официальных наложниц (он назывался «гуй жэнь»). Но довольно скоро девушка продвинулась на следующую ступень службы – «пинь» – «за оказание должной помощи» (такова была формулировка в документах).

Как ей удалось продвинуться? С древности император Китая считался не человеком, а Сыном Неба. И его должны были окружать не обычные люди, а особые существа. Ими с XIV века были евнухи. Для них существовали строжайшие правила поведения. Например, они не могли выходить за пределы Запретного города – комплекса императорских дворцов.

Хитрая Цы Си подкупала евнухов, которые носили императора по садам и вокруг дворца подышать воздухом. Цы Си устраивала так, чтобы его принесли в ту часть сада, где она сажала цветы. И тогда она начинала напевать. У нее была, по словам современников, «жемчужная гортань». Отдыхающий император видел прекрасную девушку в прекрасном саду и слышал ее прекрасное пение. Это обеспечило ей его внимание.

Кроме того, Цы Си пристально следила за тем, на какую наложницу император обратит внимание, и расправлялась с ними самыми страшными методами. Соперницу могли, скажем, тайно утопить в пруду.

А в 1856 году произошло важное событие – Цы Си родила сына. У императора не было детей от законной жены Циань. Поэтому с появлением на свет первого сына, Тунчжи, объявленного наследником, статус его матери – наложницы – сразу изменился. Она получила высший ранг «и», что переводится как «благородная» или «драгоценный человек».

Вокруг рождения Тунчжи много легенд. Говорили, будто Цы Си родила его вовсе не от императора. Или что это был не ее сын, а другой наложницы, с которой она жестоко расправилась.

Так или иначе, император все меньше интересовался законной женой и другими наложницами – его внимание было сосредоточено на Цы Си. Постепенно она начала участвовать в политической жизни. Император поручал ей готовить доклады о состоянии дел на местах. Двор был потрясен и напуган тем, как высоко взлетела эта женщина из маньчжурок.

Император Сяньфэн был человеком мягким, поддающимся влияниям. А его колоссальная империя давно уже шаталась. В 1840–1842 годах состоялась англо-китайская война, первая из тех, которые называют опиумными. Конфликт был связан с тем, что англичане хотели свободно продавать в Китае чрезвычайно популярный там опиум, завозя его из Индии. Война завершилась Нанкинским договором, крайне невыгодным для Китая.

К тому же в самом Китае началось народное восстание тайпинов (1850–1864). Его участники создали свое независимое Государство Небесной Справедливости. Император Сяньфэн постоянно болел, был морально подавлен. Ему не верилось, что его огромная империя распадается.

Именно в этот тяжелый период Цы Си доказала, что стала самостоятельной политической фигурой. В 1855 году она выдвинула для борьбы с тайпинами талантливого полководца Цзэн Гофаня из числа ханьцев, этнических китайцев. Главным для нее оказалось не его этническое происхождение, а профессионализм. Цзэн Гофань одержал несколько блестящих побед, в том числе в Нанкине – центре восстания.

В 1856–1860 годах состоялась Вторая Опиумная война, тяжелейшая и неудачная для Китая. Когда стало ясно, что англо-французские войска приближаются к Пекину, окружение стало уговаривать императора бежать. Цы Си убеждала его остаться и продолжать борьбу. Она написала обращение, в котором говорилось: «Эти вероломные дикари осмелились двинуть свою разнузданную солдатню на Тунчжоу и объявить о своем намерении принудить нас дать им аудиенцию». Такая идея у завоевателей действительно была – пойти на переговоры, договориться с маньчжурской династией о добровольной капитуляции. Цы Си продолжала: «Любая другая дальнейшая снисходительность с нашей стороны была бы нарушением нашего долга перед Империей. Поэтому мы теперь приказываем нашим войскам атаковать их со всей возможной энергией».

Но атаковать было нечем. Отсталая китайская армия не могла противостоять силам Запада. Пекин был захвачен и разграблен, уничтожена летняя резиденция императора – Юаньминъюань, Дворец радости и света. Там погибли многочисленные произведения искусства. Императорский двор бежал. Война опять закончилась неравноправным договором. Китай стал полуколониальной, уже не вполне независимой страной. Однако Цы Си удалось создать свой образ – образ героической воительницы, патриотки Китая, «матери своего народа».

22 августа 1861 года умер император Сяньфэн. Вокруг его смерти очень много мифов. В последние месяцы жизни Сяньфэн отдалял от себя Цы Си. Может быть, она постаралась ускорить его уход? Она вполне могла рассчитывать на реальную власть при своем пятилетнем сыне. Рассказывали, что она пригласила императора покататься на какой-то легенькой лодочке, сказав: «Я в детстве плавала на такой!» Лодочка перевернулась. Водоем был неглубокий, никто не утонул, но Сяньфэн простудился. Потом врачи прописывали ему неправильные лекарства – не были ли они подкуплены?

Опасность для Цы Си представляла законная императрица Циань, которая, правда, совершенно не стремилась к власти. Но были и придворные – ближайшие друзья императора: Су Шунь, Цзай Юань и Дуань Хуа, успевшие предложить себя в качестве советников. Когда Сяньфэн скончался, они хотели расправиться с Цы Си. Но она сама расправилась с ними.

Есть версия, что ее спас офицер Жун Лу, ее давняя симпатия. Он узнал, что заговорщики собираются убить Цы Си и Циань, законную императрицу, когда те будут сопровождать тело покойного императора на похороны в Пекин. Жун Лу выслал охрану, и обе императрицы остались в живых. Последовали быстрый суд и стремительная расправа с заговорщиками. Су Шуня приговорили к обезглавливанию. Цзай Юаню и Дуань Хуа была оказана большая милость – позволено совершить самоубийство. На суде, после вынесения приговора, Су Шунь сказал своим товарищам: «Если бы вы последовали моему совету и убили эту женщину, сегодня мы не оказались бы в таком положении». После казни Цы Си лично захватила огромное состояние Су Шуня, что стало основой укрепления ее власти.

После смерти Сяньфэна обе – Цы Си и Циань – именовались императрицами. Они были объявлены регентшами при малолетнем императоре Тунчжи. Существовал и состоявший из князей регентский совет, который возглавлял младший брат покойного императора Гун. Когда-то их общий с Сяньфэном отец колебался, решая, кого назначить наследником. Гун был умнее. Однажды сыновья императора отправились на охоту. Гун, настоящий воин, настрелял очень много дичи. А Сяньфэн не сумел подстрелить ни одного зверька. Отец спросил: «В чем же дело, Сяньфэн? Что ж ты никого не подстрелил?» А тот применил хитрость: «Ой, ты знаешь, отец, я увидел этих зверушек, они такие красивые, пушистые – я их всех пожалел». Император поверил и решил, что наследником все-таки будет Сяньфэн.

Когда Гун остался при дворе рядом с Цы Си, он причинил ей большое беспокойство. Если Циань ни во что не вмешивалась, то Гун был активен и опасен. Это стало очевидно после казни любимца Цы Си, главного евнуха Ань Дэхая. У каждого злодея обязательно есть доверенное лицо. Для Цы Си таким человеком стал хитрый, юркий евнух Ань Дэхай (Маленький Ань). Однажды он отправился по ее поручению в Шаньдун. Тогда-то князь Гун, которого морально поддерживал юный наследник, настроенный против любимца матери, устроил своему врагу ловушку. Воспользовавшись древним запретом, в соответствии с которым евнухи не имели права покидать Запретный город, Аня схватили и казнили раньше, чем Цы Си обо всем узнала. Когда пришло ее распоряжение немедленно его освободить, его уже не было в живых. И ей пришлось проглотить эту обиду. Конечно, она затаила злобу и отомстила Гуню значительно позже.

В правление Цы Си Китаю удалось достигнуть немалых успехов. В 1864 году было наконец подавлено восстание тайпинов. А ведь в истории Китая случались и победоносные восстания, и их лидеры основывали новую правящую династию. Однако тайпинов погубили, как часто бывает, внутренние раздоры. Во главе их был, как они говорили, Небесный князь – Хун Сюцюань, человек из низов, но с учительским образованием и опытом, глубоко религиозный. Видя, как взаимная зависть, ревность, интриги разрывают его соратников, он полностью ушел в религию, а затем, видимо, лишился рассудка. После того как основные силы тайпинов были разгромлены, их еще долго жестоко добивали. Всех сдавшихся в плен – около 40 000 – казнили. Только в Нанкине было уничтожено более 100 000 человек. Цы Си старалась преподнести эту зверскую расправу как грандиозный успех власти.

Пыталась она проводить и реформы, но не очень решительно. Начатое ею перевооружение армии шло медленно и вяло. Страна была буквально пронизана коррупцией.

А Цы Си не просто царствовала – она наслаждалась властью. У нее были тысячи парадных платьев, бесчисленные драгоценности. Больше всего она любила жемчуг. При дворе готовили изысканные блюда. Меню одного дня составляли не менее ста блюд. Цы Си обслуживали примерно полторы тысячи горничных, портных, ювелиров, парикмахеров. И все это в конце XIX – начале ХХ века! Китай, и особенно Закрытый город, где находился двор, медленно расставался со средневековыми церемониями.

Заговорить с императором можно было, только став на колени и ударившись лбом о пол. Имя императора запрещалось произносить под страхом смерти. За мелкие провинности слуг могли побить палками или утопить в пруду. Сама Цы Си всегда была готова надавать служанкам пощечин и приказать бить их палками. Случалось, она и сама участвовала в избиении.

Но при всей архаичности жизни Китая в него все активнее проникали европейцы. После опиумных войн здесь стало больше англичан и французов. А Германия получила концессии на строительство железных дорог. Китай был беспомощен под натиском европейских держав.

В 1872 году 17-летний император Тунчжи женился на Алутэ – дочери сановника Чун И, этнического монгола. Поскольку родниться с монголами императорам не полагалось, семью невесты зачислили в маньчжуры, причем объявили имеющей аристократическое окаймленное желтое знамя.

В источниках описан сложный церемониал свадьбы. Невесту везли через Ворота великой чистоты, Ворота великого согласия, Ворота небесной чистоты.

В то же время через другие ворота провозили трех наложниц, выбранных для императора. Когда молодые удалились в спальню, два сановника вместе с супругами стали на колени перед дверями и произносили маньчжурские заклинания.

Женитьба Тунчжи означала появление еще одной, третьей императрицы. Алутэ была умна, начитанна и очень нравилась своему супругу. А Цы Си в 1873 году вынуждена была формально отказаться от регентства.

Но уже через год она снова объявила о регентстве – своем и Циань. Дело было в том, что император заболел. Это была темная история. Ходили слухи, что мать путем интриг мешала Тунчжи видеться с женой. Наложницы же были ему не по вкусу. И тогда один из евнухов научил его пробираться через потайной ход в город, где к его услугам были многочисленные веселые дома. И вроде бы, погуляв там, император заразился болезнью, которую официально объявили оспой. Тело его покрыли язвы, и самочувствие стало стремительно ухудшаться. 13 января 1875 года Тунчжи скончался.

А через некоторое время умерла и Алутэ. Цы Си сделала ее жизнь невыносимой. Например, когда молодая императрица по традиции приходила к старшей пожелать доброго утра, Цы Си ей не отвечала. Алутэ написала отцу и попросила помочь ей вырваться из золотого плена. Отец ответил уклончиво. Он напомнил Алутэ, что если ее в чем-либо обвинят, в том числе и в самоубийстве, уничтожена будет вся ее семья. Видимо, эта умная и образованная девушка поняла содержавшиеся в письме намеки.

И она умерла «естественной» смертью, уморив себя голодом.

Цы Си, чтобы не отдавать власть, нужен был ребенок на троне. И она его нашла. Им стал четырехлетний Гуансюй – племянник, сын ее сестры. На коронации присутствовали представители европейских дворов. Ребенок плакал и просился домой.

До 1880 года Цы Си опять была регентшей вместе с Циань, но потом та внезапно скончалась. А перед этим Цы Си прислала ей в подарок изумительно красивую лаковую коробочку с пирожными в форме разноцветных журавлей. Циань полюбовалась, полакомилась – и умерла. Никто из ее придворного окружения не посмел ничего сказать. Только брат Циань стоял у ворот Запретного города и кричал об отравлении. По древним законам, у этих ворот человек имел право говорить правду – и никто не мог его остановить. Брат Циань кричал так долго, что сошел с ума.

Гуансюй официально находился на троне с 1873 по 1908-й и умер в один год с императрицей Цы Си, на день раньше, чем она. Пока он был маленьким, единственным соперником императрицы оставался князь Гун – толковый человек, создавший группу своих сторонников в Совете. Цы Си пришлось некоторое время искать возможность ограничить их влияние на государственные дела.

Она нашла ее в 1884 году, когда Китай проиграл войну с Францией. Это была борьба за Танкин – так называли тогда Северный Вьетнам. Территория считалась подвластной китайским императорам.

А Франция стремилась распространить на нее колониальное влияние. Поражение отсталого в военном и технологическом отношении Китая в этой «войне престижа» было неизбежно. Но Цы Си обвинила во всем Гуансюя, молодого и доверяющего не тем, кому следует, и, главное, Гуна. Она писала: «Наша страна еще не вернулась к своей привычной стабильности, ее дела еще в критическом состоянии. Князь Гун в начале своей карьеры имел обыкновение оказывать нам самую усердную помощь, но его отношение с течением времени изменилось в сторону самоуверенности и черствого довольства от наслаждения службой. И под конец он неподобающим образом надулся от гордости из-за своего положения». О соратниках Гуна Цы Си отзывалась так: «У них узкие взгляды и недостаток практического опыта. Они и в личной жизни имеют плохую репутацию». Все они оказались в отставке. Не понадобилась даже кровавая расправа.

Теперь Цы Си могла упиваться неограниченной властью. В 1894 году она решила, что вся страна должна торжественно отметить ее 60-летие. Часто бывает, что самые пышные юбилеи царственных особ выпадают на время политического упадка! По всей стране началось строительство специальных дорог для торжественных церемоний. Вдоль дорог ставились алтари с буддийскими сутрами. Возводились триумфальные арки, не имевшие никакого практического смысла. Деньги выделялись из бюджета и собирались с населения по подписке. А не подписаться было слишком опасно.

Но празднование было испорчено: началась Японо-китайская война. Очередное безнадежное для Китая столкновение. Протекторат над Кореей, за который сражались Китай и Япония, тоже был вопросом престижа. Цы Си вновь обвинила во всех неудачах молодого императора Гуансюя. Она писала: «Кто мог предвидеть, что коротыши (это была официальная презрительная кличка японцев) осмелятся втянуть нас в войну и что с начала лета они вторгнутся в пределы государства нашего данника (Кореи) и уничтожат наш флот! У нас не было иного выхода, как вынуть меч и начать карательную кампанию». Какая карательная кампания? Все это пустые слова. Пустыми были и демонстрации личного патриотизма: Цы Си выделила на военные нужды три миллиона лян из своих личных средств. Но что значит «личных»? Они были взяты из казны.

Неудачная война заставила императора Гуансюя в 1898 году предпринять героическую, но безнадежную попытку провести в Китае реформы. Их возглавил образованный человек Кан Ювэй. Он весьма разумно начал с просвещения. Это вообще историческая закономерность: реакция начинается с нажима на просвещение, реформы – с его развития. Кан Ювэй предлагал сблизить образовательную систему с западной, изучать европейские языки. В Пекине был создан университет. Кстати, Цы Си открыла его лично, уже после того, как расправилась с реформаторами. Кроме того, Кан Ювэй планировал провести модернизацию управления, но это не удалось. Китайская бюрократия оказалась неприступна.

Преобразованиям мешала и позиция Цы Си, считавшей, что Китаю нужны разве что декоративные изменения. И тогда в 1900 году реформаторы стали готовить переворот и устранение императрицы, у которой появилась тайная кличка «Старая Будда».

Однако Цы Си их опередила. Возглавить военный переворот должен был генерал Юань Шикай, но он перешел на сторону императрицы. Гуансюя заставили отречься от престола. Он сам подписал указ, в котором сообщал, что непригоден к управлению и просит «великую мать» Цы Си взять руководство страной на себя. И она «пошла ему навстречу». Гуансюя заточили в сносных условиях на островке посреди водоема в Запретном городе. Там он провел в полной изоляции восемь лет.

За Гуансюя пытались заступаться, небескорыстно, конечно, западные дипломаты. Ведь поладить с ним было легче, чем с Цы Си. Защищали они и главных реформаторов. Иногда это заканчивалось трагически. Так, европейские дипломаты просили не обезглавливать бывшего министра финансов Чан Лихуана. Цы Си прислушалась к их просьбам и отправила его в ссылку. Правда, по дороге его удавили.

Кан Ювэй спасся. Позже он так отзывался о Цы Си: «Похитительница престола, развратная, глупая, корыстная старуха, игрушка своих фаворитов, не понимающая иностранных конституций и не желающая изменить строй Китая».

А в стране уже полыхало начавшееся в 1899 году в провинции Шаньдун восстание ихэтуаней. Это крупное народное движение окончательно подорвало устои Старого Китая. Восстание развернулось из-за строительства железных дорог, разрушавшего крестьянские хозяйства. Крестьяне ненавидели все эти изменения и виноватых в них «западных варваров» и разрушали железные дороги. Было создано тайное антиправительственное общество Ихэтуань, в состав названия которого входит слово «туань» – «кулак». Отсюда распространенное неправильное название – «восстание боксеров». Это были не боксеры, хотя участники движения и увлекались боевым искусством ушу. Они стремились сделать тело неуязвимым даже для огнестрельного оружия. В их воззрениях было много мистики. Они даже принимали специальные напитки, вводившие их в транс.

Сначала Цы Си колебалась. Она была не прочь использовать ихэтуаней, занимавших определенную антизападную позицию. Да и они сами собирались поднять лозунг «Против западных варваров, за династию Цин!» Но был и другой вариант – «Против западных варваров и маньчжурской династии Цин!»

Когда ихэтуани двинулись на Пекин, двор Цы Си бежал в Сиань, древнюю столицу Китая. Вступление восставших в Пекин было ужасно: они грабили, жгли, ломали все подряд и осадили посольский квартал, где в основном находились «западные варвары». Осада длилась 56 дней и была очень опасна для дипломатов. Это дало восьми странам прекрасное основание собрать против ихэтуаней вооруженные силы и двинуться на помощь династии Цин.

В операции участвовали Великобритания, Германия, Россия, Франция, Австро-Венгрия, Италия, Япония, США. 4 августа 1900 года 20-тысячная армия во главе с русским генералом Н.П. Линевичем с боями ворвалась в Пекин. Это означало конец восстания ихэтуаней, хотя отдельные отряды продолжали сопротивляться.

После случившегося Цы Си стала делать вид, что признает необходимость реформ. Она не только лично открыла Пекинский университет, но и проехалась по железной дороге – это было важное послание народу. Императрица посещала образовательные учреждения, в том числе и для девочек. Она поддерживала неоконфуцианское просвещение, из заповедей которого ей ближе всего была идея верности правителю. Цы Си не уставала повторять, что китайская наука выше западной.

Цы Си было уже за 70, а она обещала модернизировать армию к 1922 году. Значит, собиралась жить очень и очень долго. Ее двор оставался традиционным. При ней выдвинулся очередной личный порученец – главный евнух Ли Ляньин. На самых торжественных дворцовых церемониях появлялся остававшийся императором Гуансюй: он находился рядом с троном и никогда ничего не говорил.

Мысль о том, что Гуансюй ее переживет, начала серьезно беспокоить Цы Си. Ведь он был еще молод. Она даже сказала одному из своих родственников: «Я не допущу, никогда не допущу, чтобы он меня пережил».

Вскоре после этих заявлений Гуансюй скончался. Правда, есть сведения, что он не был крепок здоровьем и, вероятно, страдал туберкулезом. Но когда в середине ХХ века китайские ученые исследовали его останки, в них был найден мышьяк.

Цы Си пережила Гуансюя на один день. Заботясь о передаче власти, она опять искала младенца. Ее выбор пал на племянника Гуансюя и одновременного внука ее фаворита Жун Лу – двухлетнего Пу И. Он дожил до Революции 1918 года и стал последним китайским императором.

А предсмертные слова Цы Си якобы были такими: «Вот я и состарилась. Правила несколько десятков лет, а никакой пользы стране не принесла». Приписывают ей и фразу: «Никогда не позволяйте женщине править страной». Вряд ли она это действительно говорила.

Гроб Цы Си несли в Дунлин (150 километров от Пекина) 7000 носильщиков. Она была похоронена с невиданной пышностью. В истории она осталась не только как символ последней битвы Старого Китая за свою самобытность, но и как воплощение бесконечного властолюбия и аномальной жестокости.

Оглавление

Женщина-фараон Хатшепсут. «Первая среди благородных»

Царица Нефертити. «Прекрасная пришла»

Царица Клеопатра. Конец эпохи эллинизма

Изабелла Английская. Француженка на троне

Королева Польши Ядвига. Любовь и долг

Жанна д’ Арк. Жизнь как шедевр

Мария Тюдор. Кровавый символ

Елизавета I Английская. «Дева нации»

Мария Антуанетта. Королева и толпа

Королева Виктория. Символ на троне

Мария-Терезия. Призрак величия

Императрица Цы Си. Конец Старого Китая