В подпункте 4 пункта 4 статьи 9.1 Закона о банкротстве устанавливалась ничтожность сделок в период мораторного периода (с 06.04.2020) «подмораторного должника», в отношении которого возбуждено дело о банкротстве в течение трех месяцев после прекращения действия моратория.
Исключение составляли сделки, совершенные в рамках обычной хозяйственной деятельности и составляющие менее 1% стоимости активов должника.
Данная норма была направлена на недопущение вывода активов должника в преддверие банкротства для защиты интересов кредиторов.
Таким образом, решение вопроса о ничтожности или действительности сделки возникало в зависимости от момента возбуждения дела о банкротстве: если оно возбуждалось после 3 месяцев после окончания моратория, то эти сделки являлись действительными, если в течение 3 месяцев – уже ничтожными.
В этой связи нельзя вести речь о введении безусловного основания ничтожности сделок должника.
21.04.2020 вступил в силу закон [1] который отменил указанный пп.4 п.4 ст.9.1 Закона о банкротстве:
«Сделки, указанные в подпункте 4 пункта 4 статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <…> и совершенные до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, не являются ничтожными (пункт 2 статьи 422 Гражданского кодекса Российской Федерации)».
Причина ревизии новых правил о моратории понятна: порой для реализации антикризисного плана необходимо совершить ряд сделок (которые, как правило, не входят в рамки ОХД). Правило пп.4 п.4 ст.9.1 связывало руки «подмораторных» должников и создавало неопределённость как у должников, так и у его кредиторов в отношении судьбы их сделок, совершенных ради благих намерений – избежать банкротства.
Кроме того, для достижения той же цели недопущения вывода активов имеются иные, универсальные механизмы главы III.1 Закона о банкротстве.
Ссылка на п.2 ст.422 ГК РФ свидетельствует об обратной силе закона, распространяющего свое действие на сделки с 1 по 21 апреля 2020 года.
Однако нельзя говорить, что новый закон «исцеляет» ранее ничтожные сделки, совершенные с 1 по 21 апреля 2020 года, поскольку и ранее ничтожность не была автоматической, а выявлялась, как минимум, через 3 месяца после истечения моратория и была поставлена в зависимость от момента возбуждения дела о банкротстве.
#2
Одновременно новый закон дал возможность «подмораторным» должникам выйти из подмораторного режима путем опубликования сообщения в ЕФРСБ.
Указанное объясняется желанием отдельных компаний, попавших в подмораторный режим благодаря статусу системообразующих предприятий, снять ограничения на выплату дивидендов и избавиться от иных последствий, предусмотренных ст.9.1 Закона о банкротстве.
Такая опция также могла дать возможность должникам в полной мере реализовать антикризисные мероприятия, исключив применение уже упомянутого пп.4 п.4 ст.9.1 Закона о банкротстве. Между тем исключались также иные благоприятные для должника последствия (приостановление отдельных исполнительных производств, обращения взыскания на предмет залога), без которых было бы сложно достигнуть целей выхода из предбанкротной ситуации.
Таким образом, отмена пп.4 п.4 ст.9.1 Закона о банкротстве с сохранением иных последствий моратория может способствовать сохранению деятельности должников и недопущению их банкротства, а, следовательно, достижения целей моратория на банкротство.
При этом баланс интересов должника и его кредиторов достигается наличием инструментария главы III.1 Закона о банкротстве.
Ильнар Абдулов, юрист
[1] Федеральный закон от 24.04.2020 N 149-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"