Тень и отражение в зеркале.
Зеркало было большое в старинной позолоченной раме. Оно состояло в едином мебельном ансамбле с косметическим столиком-тумбой, изогнутые ножки которого также подчёркивали его антикварность, а потому важность и барские амбиции. Сколько видано-перевидано, сколько тайн сокрыто, да надёжно спрятано. Времена, эпохи, слиплись и сжались в секунду под названием здесь. Предбальные марафеты, предконцертный антураж, блики отражений в пламени свечи…
Здесь… в эту секунду, то что создавало эталоны красоты, помутнело под слоем музейной пыли, подвального хранения каких-то запасников. И сейчас Оно не желает присутствия собственного недооценённого статуса в этом рассказе. Оно лишь стало случайным свидетелем, того чего никогда не может быть, - встречи чьей-то потерянной заблудившейся тени и чьего-то оставленного и покинутого отражения.
Тень всегда боялась увидеть себя. В сущности, она несмотря на своё низменное положение и серое существование, всегда верила в то, что является точной копией того, кто создавал её силуэт. Более того, иногда тень думала, что она намного лучше, ведь именно она зачастую двигалась впереди своего хозяина и бесстрашно входила туда где даже самых смелых подстерегала опасность. Она предчувствовала и предугадывала каждый его шаг, а вечерние и утренние часы часто многократно увеличивала своего хозяина, но… всё это было слишком давно, для того чтобы помнить. В память о своём прошлом она сохранила лишь крайний образ, когда он морозной ноябрьской ночью прекратил своё существование, оставив после себя лишь тень.
Отражение было эгоцентрично, мнительно, завистливо. Уж оно то всегда считало себя лучше, чем оригинал. Ведь именно оно делало смотрящего тем, кем он хотел бы быть. Без его яркости, цвета, гордости и высокой самооценки, вряд ли смотрящие в него смогли бы чего-то достичь и кем-то стать. Чтобы их всех полюбили, оценили, приняли, восхваляли всем нужно было оно… их отражение.
Никогда не должны были пересечься их пути без человека. Они такие разные, такие другие. А здесь и сейчас, они молча сидели друг напротив друга и, как и многие дни до этого находясь в опечатанном складе, играли в шахматы. Они не смотрели друг на друга. Их уже давно ничего не связывало. Даже тех, благодаря которым они появились на свет, они просто забыли.
Каждый играл свою игру, свою партию, продумывая ходы от начала до конца. Все возможные ответы и решения другой стороны были просчитаны и потому лишь какая-то тень или отражение прежнего благородства, позволяло сопернику сделать более сильный ход. Сотни тысяч партий словно тонкий эфир заполняли всё окружающее пространство. Шах и мат. Чёрные и белые поменялись местами, без поворота доски. Их мир не позволял сделать этого.
Они не смотрели друг на друга, потому что боялись разочарования, боялись правды, той которую каждый знал уже много-много лет… они боялись возненавидеть себя за эту правду. Они знали, что они лишь в той или иной степени отражение или контур того, что не существует.
Как много вокруг правды, как не хочется на неё смотреть и как страшно о ней думать. Налетел сквозняк, в бликах колыхнулись тень и отражение в зеркале… и через доли секунды гуттаперчевый фон, всё вновь вернул на свои места. Новая партия господа…
понедельник, 27 мая 2019 г. Станислав Граховский